"Ближнее" и "дальнее" зарубежье принципиально отличаются друг от друга, поэтому выскажу свои соображения только по одному - "дальнему". Российская диаспора в Германии или Франции, США или Англии пока еще не востребована Россией, хотя ее значение президент Путин прекрасно понимает, о чем не раз говорил. В ней сокрыт немалый потенциал для будущего вашей страны. Эти россияне по происхождению, выросшие в русской культуре и православии, не работали - за малым исключением - на иностранные спецслужбы, имели чужие паспорта, но оставались ориентированными на старую некоммунистическую Россию.
После хрущевской оттепели возник хороший шанс наладить сотрудничество с этими людьми, но он был упущен. Еще одна возможность не стала реальностью в начале перестройки. Мне было тридцать лет, когда я вместе с советником тогдашнего президента Станкевичем создал Международный российский клуб с тем, чтобы проложить мост из "дальнего зарубежья" в вашу страну для молодого поколения бизнесменов, ученых, врачей, общественных деятелей российского происхождения, чтобы они внесли вклад в становление и развитие своей исторической Родины.
Из этого практически ничего не получилось. Мне говорили: вы далеки от России, ваши идеи нам не нужны. Мои партнеры не скрывали, что им требуются прежде всего деньги, их интересуют богатые русские типа забытого Давыдова - создателя сигарного дома "Давидофф". Я пытался объяснить, что подавляющее большинство россиян в "дальнем зарубежье" никогда не теряли связи с Родиной, русской культурой, но эти люди оказались невостребованными - за единичными исключениями.
Собственно русская эмиграция как таковая перестала существовать, когда в мир иной ушли такие значительные личности, как Столыпин-младший, сын уничтоженного известного премьер-министра царской России. В начале XXI века контуры самого понятия "эмиграция" размыты. До этого времени российская диаспора в "дальнем зарубежье" делилась как бы на четыре "волны": люди, оказавшиеся вне Родины в результате Октябрьской революции; группы оставшихся вольно или невольно за границей после второй мировой войны; еврейская в основном эмиграция 70-х годов, которая в значительной степени предпочла Израилю Америку, Германию, Францию и другие спокойные страны; наконец, россияне, которые бежали от перестроечного хаоса. Кстати, именно они составляют нынче большинство российской диаспоры здесь, в Берлине.
Все эти люди уже не эмигранты. Они имеют возможность выезжать на историческую Родину, поддерживать широкие контакты и пользуются этим. ЕС идет на восток, отношения с Россией улучшаются, у вашей страны, если иного не захочет элита, главный путь - в Европу. У российской диаспоры немалые потенциальные возможности быть проводниками, наводить мосты в важнейших сферах политики, экономики, культуры.
Уверен, что лет через десять роль диаспоры качественно усилится. Появятся депутаты бундестага российского происхождения. Возникнет политическая партия, которую прежде всего создадут "российские немцы", но к которой будут подключаться другие группы и организации из российской диаспоры. От старой эмиграции остались церковь, а еще - ценнейшие архивы, которые пропадают. Я много раз говорил российским руководителям, выражал сожаление по поводу того, что в вашей стране нет фонда, который бы собирал эти свидетельства истории осколка России, который по воле судьбы оказался за пределами Родины. Это общее наследство россиян по обе стороны баррикад, его нужно сохранить.
Эмигранты, люди, покинувшие свою страну, всегда обижены. Есть среди них и ненавидящие Россию, но ориентироваться нужно на несомненное большинство, которому дорога историческая Родина. Они ждут, что сильная сторона - крепнущая Россия - сделает решающий шаг для использования потенциала диаспоры в интересах России, Европы, развития всестороннего сотрудничества на международной арене.
В 90-х годах состоялось много съездов и конгрессов эмигрантов. Они проводились или наивными людьми, или корыстолюбцами. Все эти дворянские собрания со слезами на глазах, как и идеи воскрешения монархии - рухнули. Нужно искать более прочные структуры. Мне кажется, в частности, что в администрации президента следовало бы создать пост специального представителя по "дальнему зарубежью", ни в коем случае не министерство. Он - писатель, публицист, ученый, общественный деятель - должен быть известным, пользоваться доверием за границей. Ему следовало бы - среди прочих проблем - подключиться к процессу объединения православной церкви, содействовать улучшению имиджа России на Западе, где главным образом по вине местных СМИ у вашей страны плохой имидж. Российскими пропагандистскими методами, еще не освободившимися от традиций советских времен, ситуацию не исправить.
Можно было бы, наверное, позаимствовать пример института Гете, который работает в разных странах с немецкой диаспорой и успешно показывает за рубежом образ современной ФРГ. Нужно ли говорить, какой представала за рубежом Германия сравнительно недавно в связи с нацистским отрезком в ее истории? Теперь о немцах думают совершенно иначе.
И такое частное соображение. Я возмущаюсь, когда каких-то немецких бизнесменов удостаивают титулов почетных консулов. Не лучше ли давать это звание, открывающее немалые возможности, тем, кто пользуется доверием и уважением и в России, и в российской диаспоре? Они могли бы наладить сотрудничество с различными фондами, организациями, изнутри улучшать имидж России за рубежом.
Да послужит России и миру этот потенциал "дальнего зарубежья"!