Россия подает "позитивные сигналы, хороший знак иностранным инвесторам", сказал своим гостям Владимир Путин, подразумевая под этим рост производства, либерализацию в таможенной практике и налогообложении, а также дебюрократизацию экономики. По мнению президента, "у европейских государств есть все основания видеть в России надежного и перспективного партнера", который намерен "обогатить давние традиции по-настоящему добрососедских отношений".
"Принцип взаимоприемлемости" должен превратиться в главный инструмент достижения согласия между Европейским союзом и Россией. Такова позиция Москвы. Она встречает понимание в ЕС, если судить по утренней встрече с прессой перед началом саммита главы Еврокомиссии Романо Проди, профессора экономики - по призванию и ученому статусу, а также сторонника компромиссов - по выработанным с годами убеждениям. Это качество понадобится всем участникам процесса сближения ЕС и России, если они хотят договориться по спорным проблемам, а им несть числа.
Возьмем для примера диалог по расширению экспорта энергоресурсов из России, начатый в конце сентября прошлого года (кстати, по инициативе ЕС) и получивший название "План Проди". После 9 рабочих заседаний на уровне экспертов можно констатировать, что Евросоюз благожелательно реагирует на российские предложения, в частности, о долгосрочном сотрудничестве в области атомной энергетики, о торговле товарами ядерного цикла, об открытии внутреннего европейского энергетического рынка для компаний российского ТЭК. Хотя настойчивые пожелания Москвы о снятии всех преград на пути транзита энергоресурсов из России в Европу, естественно, вызывают неоднозначную реакцию. Вместе с тем Романо Проди подчеркнул, что ЕС серьезно относится к идее инвестиций во все звенья российского ТЭК, притом речь идет, по его словам, об "устойчивом финансировании".
Или другая головная боль для транснационального правительства ЕС, кровно заботящегося об интересах своего бизнеса. ЕС хочет пересмотреть договоренности о сборах в пользу Аэрофлота за пролет самолетов западных авиакомпаний по транссибирскому маршруту. Москва приводит чисто рыночный аргумент - это предмет двусторонних коммерческих соглашений между авиаперевозчиками, но при этом стороной в споре выступает государственная структура - Минтранс, который объясняет жизненную необходимость этих тарифов для поддержания в рабочем состоянии системы управления воздушным движением над азиатской частью России.
Или - судьба многостороннего Соглашения по ядерно-экологической программе в РФ, предполагающей, в частности, утилизацию ядерных отходов с атомных подводных лодок и повышение радиационной безопасности на Кольском полуострове. Известна исконная чувствительность скандинавов к экологии, их бережное, всем остальным в пример, отношение к среде обитания человека. Это проявилось в том, что внешняя политика ЕС во время председательствования Швеции стала строиться по "шведской модели".
Поэтому и хотели поспеть с подготовкой этого документа к нынешнему саммиту, но возникли разногласия. Во-первых, не могли состыковать разные ставки налогообложения. Но тут Москва готова пойти на уступки. А во-вторых, исполнителей этой программы - граждан западных государств (а в программе, помимо ЕС, участвуют и США) хотели бы "изъять из гражданской ответственности", то есть предоставить им почти дипломатический иммунитет. На такой прецедент Москва не пойдет.
Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Россией вступило в силу в 1997 году. Нельзя сказать, что воз и ныне там. Столь разновеликие партнеры, а ВВП стран Евросоюза превосходит валовой внутренний продукт России в 10 раз, учатся вести разговор на одном языке, без оглядки на прошлые обиды и с пониманием нашей взаимодополняемости.
- ЕС и Россия - это два крупных игрока на нашем континенте, - констатировала в нашей беседе Кэтрин Дей, второе лицо в службе внешних сношений Еврокомиссии. - Обоюдовыгодный обмен по классической схеме "природное сырье и энергоресурсы за готовую продукцию" означает, что оба игрока выгодно дополняют друг друга.
Партнерство, как и благородство, по известному французскому выражению, обязывает. Кэтрин Дей не случайно напоминает: "Партнерство предполагает не только права, но и обязанности". ЕС готов принять во внимание и в зачет позицию Москвы, просчитывающей, чем обернется для ее интересов дальнейшее расширение альянса на восток, и в частности для ее калининградского анклава. Однако от Москвы ждут ответной благосклонности, когда ЕС тревожится о состоянии экологии в том же Калининграде, в Санкт-Петербурге или на русском Севере.
Неизменно улыбчивая, исполненная исторического оптимизма, притом в ближнесрочной перспективе, Анна Линд, 43-летняя министр иностранных дел Швеции, так ответила на вопрос "Труда", сказывается ли наша общая бурная биография взаимного узнавания, в том числе и на поле брани, на желании Швеции притянуть Россию поближе к Евро-союзу:
- Да, мы испытываем особые чувства к своему соседу. Для кого-то Россия по-прежнему неизведанная страна, но не для нас. Мы ощущаем некоторую ответственность за нее. По психологическим мотивам, а также исходя из собственных интересов. Все европейцы только выиграют, если Россия будет стабильной и богатой.
... На московском саммите разговор сложился по-мужски жесткий, без сантиментов, без пустопорожних благих пожеланий. Говорили предметно и приземленно в отличие от периода 1997 - 1998 годов, когда сперва медленно запрягали, а потом находились в молчаливом изумлении, взирая на финансовые развалины после дефолта. Саммиты перестали быть "ритуальным действом", считает заместитель главы президентской администрации Сергей Приходько. Качественные изменения к лучшему в России, по его словам, привели к тому, что диалог с ЕС идет "уважительный, но жесткий. И это вовсе не свидетельство ухудшения наших отношений. Напротив, это говорит о том, что они входят в норму".