- Кем себя ощущаю прежде всего - танцовщиком, хореографом, лидером большого творческого коллектива? Не знаю. Для подведения жизненных итогов пока не созрел, - признается Владимир Викторович. - Неизвестно ведь, сколько осталось, какие акценты расставит жизнь в дальнейшем. Был счастлив, когда каждый день погружался в творчество на сцене Большого, танцевал в "Щелкунчике", "Спартаке", "Спящей красавице"... Счастливой оказалась и пора, прошедшая вне театра после того, как я в 1988 году перестал в нем выступать. Зависел в основном только от самого себя, много ездил по миру. Сегодня я обязан думать прежде всего о тех, кем руковожу. Зато каждая удача театра - победа и для меня лично.
Категорически не согласен с утверждением, будто Большой должен стать музеем классики. Да, сохранение всего лучшего, накопленного - одна из главных задач. Но столь же важным, стратегическим считаю создание новых (причем именно для Большого театра предназначенных, им заказанных) спектаклей и смелое экспериментирование - пусть даже с ошибками, провалами...
- Разве 60-летнее присутствие на сцене театра "Бориса Годунова" или "Ромео и Джульетты" - не "музейно"?
- Ни в коем случае! Приходят новые поколения артистов, а с ними - новое осмысление шедевров, новые интонации в воплощении. Видели бы вы, как принимали нашего "Ивана Сусанина" в Питере! А какой успех имел летом в Лондоне "Борис Годунов"! При том что у нас он традиционно идет в редакции Римского-Корсакова, а в мире давно считается "хорошим тоном" ставить оригинал Мусоргского. Да и у нас стали поговаривать: перекормили, мол, публику Римским... Но вот оказалось, что не зря сам Модест Петрович с таким уважением относился к трудам своего коллеги и друга.
- В традициях Большого театра была широта репертуара. Помимо русских, итальянских опер, здесь ставили и Моцарта, и Вагнера... Но уже много лет в афише не найдешь даже хрестоматийной "Кармен".
- Вы берете только один момент из жизни театра и сравниваете с тем, что было на протяжении многих десятилетий. Сохранить абсолютно все невозможно и не нужно. Так ли трагично, что сейчас в Большом не идут оперы Вагнера? По-моему, катастрофой было бы отсутствие в репертуаре русских опер. Вот им на нашей сцене, повторял и повторяю это, должно отдаваться предпочтение.
- Но ведь Прокофьев, Шостакович - тоже русские композиторы, однако вы не спешите "поразить" их сочинениями публику.
- Ну что касается Прокофьева, он у нас представлен - в том числе очень интересным спектаклем "Любовь к трем апельсинам". Это опера, но с огромной ролью движения, пластики - такой ее "увидели" постановщики Питер Устинов и Михаил Кисляров. Вообще же современный репертуар, мне кажется, естественнее всего жил бы на сцене Филиала - того самого, который строился на площади рядом, а теперь там все замерло из-за отсутствия средств. В расчете на Филиал мы заказали оперы "Капитанская дочь", "Великий инквизитор", там же собираемся ставить оперу-балет "Мастер и Маргарита" композитора Андрея Петрова. Но пока эти планы, что называется, повисли в воздухе.
- Вступая пять лет назад в нынешнюю должность, вы обещали приглашать на постановки крупных деятелей мирового искусства. Кого-то из названных вами людей мы увидели потом в театре, кого-то - нет. Например, Владимира Федосеева...
- Занят Владимир Иванович, хоть и очень расположен к сотрудничеству - здесь, в этом же кабинете, у нас с ним был взаимозаинтересованный разговор. Со знаменитым австрийским дирижером Карлосом Кляйбером ведем переговоры о постановке "Отелло". Обещал я "Послеполуденный отдых фавна" балетмейстера Джерома Роббинса - вот он только что поставлен при содействии нью-йоркского Фонда развития Большого. Пригласили Бориса Эйфмана, его "Русский Гамлет" для меня - ярчайшее событие не только в балете, но и в отечественном театре вообще. Марка Захарова, Льва Додина ждем с нетерпением. Но от желания до его осуществления дистанция огромного размера.
- Возможно ли возобновление сотрудничества с тремя художниками, которые ушли из театра после вашего прихода к руководству? Я имею в виду балетмейстера Григоровича, дирижера Лазарева, сценографа Левенталя.
- С Левенталем у нас фактически не прерывались отношения, хотя живет он сейчас в Америке. Только что Валерий Яковлевич сделал эскизы декораций к "Отелло". А в следующем сезоне - юбилейном, 225-м, - надеюсь, не только Александр Лазарев, но и все ныне живущие замечательные дирижеры, с которыми Большой театр сотрудничал, смогут выступить.
Что же касается Григоровича - все лучшее, что создано Юрием Николаевичем за годы работы в театре, идет. Иначе и быть не может, ведь это замечательные спектакли, благодаря которым, между прочим, я сам когда-то раскрылся как танцовщик.
- Когда-то нас баловали гастролями великих театров, артистов - например, "Ла Скала", Марио дель Монако. Сегодня не заманишь из-за рубежа даже тех, кто в прошлом солировал в Большом, - Елену Заремба, Нину Раутио...
- Визиты зарубежных гастролеров организовывать стало неизмеримо сложнее. Когда-то мы находились в мире на исключительном положении: страна за железным занавесом, в то же время редкие выезды советских звезд на Запад потрясали тамошнюю публику. Создавалось впечатление некоей terra incognita, где искусство достигло фантастических высот. К нам прямо-таки рвались, Бежар готов был бесплатно ставить в Большом. Не воспользовались этим - жаль. А теперь мы варимся в общем мировом котле и, стало быть, никакой тайной уже приманить не можем.
- Недавно скончавшийся Львов-Анохин, известный знаток балета, сказал мне, что видел на своем долгом веку два поколения великих балерин, а вот третьего пока не замечает. Но разве нынешние питерские звезды Лопаткина, Вишнева, Захарова, ваши Александрова, Лунькина не вправе со временем претендовать на самые высокие эпитеты?
- Искренне им этого желаю. Меня только смущает сложившийся в последнее время странный обычай - то одну, то другую молодую балерину, едва она начнет танцевать на большой сцене, объявляют божественной. Ну кому бы пришло в голову лет тридцать назад называть божественной Максимову или Бессмертнову? Божественной была Уланова, но и этого вслух не произносили. Были великие Плисецкая, Лепешинская... Вашему покорному слуге когда-то в Риме публика кричала "Bravissimo", "Il Dio", то есть "Бог!" Но это одно, а присвоение некоего "официального звания" - совсем другое. По-моему, неэтично с самого начала карьеры записывать человека, даже талантливейшего, в небожители. Тем более что на сцене мы зачастую наблюдаем совсем не идеальный танец.
- А пресса захлебывается от восторга...
- Надеюсь, этим она не нанесет артистам непоправимого вреда.
- Ваш театр и нашу газету связывают (смею надеяться) особые отношения и общие интересы. Имею в виду трудовский конкурс молодых певцов "Романсиада", победителей которого вы приветили. Говорю о Николае Баскове и Карине Сербиной. Очевидно, за год сотрудничества с ними у вас сложились свои впечатления...
- Карина за это время сделала большой шаг вперед. Очень полезно ей, считаю, было послушать исполнение партии Виолетты в "Травиате" другой нашей солисткой - Екатериной Морозовой. Интерпретация - поистине мастерская. Я чувствовал полную уверенность в технике артистки. А какая теплота!.. После нее в следующем спектакле выходит на сцену Сербина - и демонстрирует хороший вокал и замечательную игру. Вот что значит творческое общение в труппе. Николай Басков... У многих есть опасение, что разбросается человек, отвлечет его эстрада, что разменяет свой талант на вещи, которые помешают его развитию как оперного актера. Боюсь не только и не столько за его голос, сколько за то, что стремительно уходит время, бесценное для становления артистической личности. Надеюсь на ум и трезвую самооценку Николая.
А "Романсиада" - замечательный проект. Считаю, конкурс у нас, в Бетховенском зале, надо проводить. Я давно мечтаю о камерных вечерах, где звучали бы романсы, балетные артисты исполняли танцы прошлого...
- Мечты, мечты... Но директорство - штука не очень надежная. Что, если завтра вы вдруг вновь окажетесь свободным художником? Для вас это будет счастьем или драмой?
- Не знаю. Вот когда стану свободен, тогда отвечу. Мама, жена, близкие друзья считают, что это было бы счастьем. Одно могу сказать: я не погибну, освободившись от организаторских театральных проблем. Наоборот, смогу наконец заняться самим собой, замыслами, которых накопилось множество. Еще столько спектаклей не поставлено. Столько стихов не написано (сегодня на юбилейном вечере в Большом Владимир Викторович представит и свой поэтический сборник. - С.Б.). Дома открыт мольберт: в окрестностях моего любимого Щелыкова столько чудесных пейзажей, которые я еще надеюсь запечатлеть на полотне...
P.S. Желанным гостем Владимира Викторовича сможет стать каждый, кто настроит свой телевизор на канал ОРТ в 22.00. В это время здесь начнется трансляция сегодняшнего юбилейного вечера в Большом театре.