.jpg)
Допинговые гонки прошлого века порой бывали острее спортивных
«Я замечала, что получаю не такие таблетки, как другие девочки, и спросила тренера почему. Мне было 13, и я очень доверяла ему. И когда, глядя мне в глаза, он говорил: я знаю, это полезно тебе, — я брала их и глотала...» Что она принимала на самом деле, Рика Райниш, трехкратная чемпионка Олимпийских игр — 1980, узнала двумя годами позже, когда уже не могла больше тренироваться. И это далеко не единственная допинговая история, которую долгое время скрывало спортивное закулисье прошлого столетия. Когда, по мнению многих нынешних болельщиков, раздраженных чередой скандалов на Олимпиадах и чемпионатах XXI века, состязания были «чистыми», а спортсмены о допинге знали лишь понаслышке.
Начнем с почти курьезной истории, случившейся в 1904 году. На снимке в начале статьи — старт самого странного в истории Игр марафона, где венок победителя достался участнику, который почти половину дистанции проехал на машине, а золотая медаль — бегуну, получавшему допинг прямо на трассе. Дело происходило в США, в Сент-Луисе, на III Олимпийских играх. Добраться на Американский континент смогли лишь немногие опытные марафонцы, поэтому участвовали в основном бегуны на средние дистанции и любители. Например, под номером 3 (на фото) выступал кубинский почтальон Феликс Карвахаль, приехавший в Сент-Луис автостопом из Нью-Орлеана, где успел проиграть все деньги. На старт он вышел в чем был: брюки ему подрезали, превратив в шорты. Во время забега вконец оголодавший от безденежья кубинец раздобыл несколько персиков и, перекусив, улегся отдохнуть в тенечке. А когда проснулся, продолжил бег, финишировав четвертым!
А каменщик из Нью-Йорка Фред Лорц (номер 31) уже бегал на длинные дистанции. Однако 35-градусная жара, пыль от проезжавших машин, сложная трасса со множеством подъемов, обезвоживание вымотали и его. На 15-м километре Фред решил, что с него хватит, и сел в попутку. Однако за 7 км до финиша та заглохла. Отдохнувший Лорц бодро побежал к финишу, где и оказался: первым! Дочь президента США Элис Рузвельт надела победителю лавровый венок, и он, видя всеобщую радость, не решился признаться в обмане. Который, впрочем, через полчаса открылся. Лорца было дисквалифицировали пожизненно, но после публичных извинений простили, и уже через год он честно выиграл Бостонский марафон.
Фаворитом же гонки долгое время был английский легкоатлет Томас Хикс (на общем фото он под номером 20, а на снимке вверху — финиширует). Но ближе к концу выдохся и он. «За семь миль до финиша Хикс упал в обморок, — вспоминал его тренер Шарль Люк. — Я ввел ему миллиграмм сульфата стрихнина и дал глоток коньяка. Через три мили инъекцию пришлось повторить». За метр до финиша помощники подхватили Хикса под руки и буквально перенесли через финишную черту. Врачи его еле откачали, а потом состоялась церемония награждения, и, несмотря на слабые протесты других участников — дескать, Хиксу помогали, — его объявили чемпионом. Особого выбора у организаторов не было: 18 из 32 марафонцев и вовсе сошли с дистанции. Но уже на следующем марафоне в Лондоне за подобную помощь на финише лидера лишили золота...
Надо сказать, что стрихнин в умеренных дозах в качестве стимулирующего использовали с конца XIX века. Главное было не переборщить с дозой. Спортсмены и тренеры разрабатывали «секретные» сочетания, добавляя героин, кокаин и кофеин. Вскоре появились и первые запреты. Сегодня, когда легкая атлетика в лидерах по числу допинговых скандалов, удивительно, что именно Международная ассоциация легкоатлетических федераций (ИААФ) первой в 1928 году запретила стимуляторы. Нарушителям грозила дисквалификация, но поди их поймай: тестов-то не было! Тренеры и спортсмены просто стали искать новые средства: нитроглицерин, хлороформ...
Сегодня эту троицу на пожелтевшей фотокарточке вряд ли кто узнает. А 100 лет назад братья Пелиссье были знаменитостями: неоднократные участники велогонок, а Анри (крайний справа) и вовсе кумир сотен тысяч болельщиков «Тур де Франс», победитель гонки в 1923 году. Когда в 1924-м в интервью газете «Ле Паризьен» они сказали, что используют стрихнин, хлороформ и кокаин, чтобы подзарядиться перед стартом, их слова не восприняли всерьез. А между тем это было первое публичное признание допинга в велоспорте.
После войны в ход пошли амфетамины — сильные наркотики, вызывающие прилив сил. Один из них, первитин, в виде плиток шоколада входил в рацион немецких летчиков и танкистов. А после Второй мировой «танковый шоколад» стал любимым стимулятором велогонщиков. Начались трагедии. В августе 1960-го датский велосипедист Кнут Йенссен во время 100-километровой гонки на Олимпиаде в Риме рухнул прямо на трассе, в крови нашли амфетамин. А знаменитый гонщик из Англии Томми Симпсон, чьим девизом было: «Если ты знаешь, что тебя убьют 10 таблеток или доз, прими девять и победи!», умер в ходе 13-го этапа «Тур де Франс» в июле 1967 года. Его организм просто не выдержал такого количества амфетаминов в сочетании с коньяком (снимок внизу сделан накануне рокового старта). Только тогда Международный олимпийский комитет создал медицинскую комиссию и начал сначала выборочный, а потом, с 1972 года, обязательный контроль во всех видах олимпийской программы. Но разработки новых препаратов, как правило, опережали возможности контролеров. Шла гонка на выбывание...
.jpg)
«Днем мы живем, чтобы крутить педали. А ночью крутим педали, чтобы жить». Не все знают, о чем эта присказка велосипедистов. А она о допинге, точнее, о новом препарате ЭПО, появившемся в середине 1980-х. Вообще-то эритропоэтин (ЭПО) — это гормон, который у нас вырабатывается в почках и улучшает доставку кислорода к мышцам, повышая гемоглобин. То есть выносливость! И гормон стали синтезировать в организме мышей и применять для спортсменов. Особенно популярен в 1990-е ЭПО был у велогонщиков. Они же первыми испытали на себе и его побочки: большие дозы повышают вязкость крови. Есть документальные кадры, когда ночью в отеле гонщики «Тур де Франс» толпами бродят по темным коридорам, боясь лечь спать: слишком страшно умереть во сне от тромбоза. Смерть ждала их на дистанции, на тренировках, но от препарата не отказывались. Тем более что у контролеров еще не было надежных тестов. Они появились только в начале 2000-х, после создания Всемирного антидопингового агентства (ВАДА). Первыми «жертвами» проверки стали российские лыжницы Лариса Лазутина и Ольга Данилова на Олимпиаде-2002 в Солт-Лейк-Сити. А потом лыжников и велосипедистов разных стран дисквалифицировали десятками. И делают это по сей день.
Но вернемся в XX век...
.jpg)
В 1972 году на Олимпийских играх в Мюнхене произошла сенсация: сборная ГДР неожиданно вышла на третье место в медальном зачете, пропустив вперед только всегдашних фаворитов СССР и США. А через четыре года в Монреале и вовсе опередила США. Блистательной для ГДР стала и московская Олимпиада — 1980. Среди призеров тех Игр была и 15-летняя пловчиха Рика Райниш (на снимке вверху): четыре мировых рекорда, три золотые медали. Но после Олимпиады она ушла из спорта: ухудшилось самочувствие, не прекращались боли. Врачи обнаружили у нее огромное количество мужского гормона тестостерона, с которым организм уже не справлялся. Тогда и стало ясно, что голубенькие капсулы, которыми «кормил» Рику тренер, были анаболическими стероидами.
Анаболики — синтетические производные тестостерона для роста мышечной массы и физической силы — спортсмены разных стран стали использовать в конце 1950-х. Сначала в тяжелой и легкой атлетике, а в 1970-х эти препараты в спорте вышли на первый план. Но именно немецкие врачи заметили, что эффект от анаболиков у девушек намного сильнее, чем у юношей. На этом и была построена секретная государственная допинговая программа ГДР под кодом «14.25». Таблетки по определенной схеме выдавали подросткам в спортивных интернатах, начиная с 13-14 лет. Дозы были ужасающие. Как выяснилось на судебном процессе, который проходил в 1990-е годы, после воссоединения Германии, в программе участвовали около 10 тысяч юношей и девушек, 142 девушки были покалечены. Свидетельницей на процессе стала и Рика Райниш, так и не простившая тренеру, что «он даже не дал мне попробовать, на что я способна без допинга».
Кстати, перед Олимпиадой в Москве немцы предлагали советским чиновникам сотрудничество в допинговом контроле. Но им посоветовали не волноваться. И правда, удивительным образом Олимпиада-80 оказалась самой чистой со времен введения допинг-контроля, то есть с 1968 года: ни одного нарушения за все время Игр. А на следующей, в Сеуле-1988 (Лос-Анджелес наша команда пропустила), спортсмены СССР большую часть Игр прожили на корабле «Михаил Шолохов». Злые языки утверждают, что там же, в закрытой зоне, была оборудована секретная лаборатория, где атлетов проверяли перед стартами и, если что не так, снимали с соревнований и отправляли домой: дескать, захворал. Может, и впрямь, это уже не проверить. Но что впереди страну ждали крупные неприятности с допингом, теперь-то мы знаем точно...