- Владимир Петрович, что происходит, по вашим наблюдениям, в отношениях России и остального
- Владимир Петрович, что происходит, по вашим наблюдениям, в отношениях России и остального международного сообщества? Я имею в виду недавно продекларированную достаточно жесткую позицию Совета Европы по поводу российских действий в Чечне. Как известно, и по сегодняшний день в наших действиях на территории этой республики мало что изменилось. Будет ли меняться отношение к нам развитых европейских стран?
- Безусловно, будет, если мы не прекратим пребывать в плену иллюзий относительно того, что войну, которую мы там ведем, можно когда-нибудь закончить. Нам все кажется: ну вот еще немного, еще чуть-чуть, и мы победим, все поставим под контроль и тогда можно будет налаживать пошатнувшиеся отношения с Европейским Союзом. А на самом деле это "чуть-чуть" все длится и длится и конца пока не видно...
- Стало быть, надо уже сегодня что-то предпринимать...
- Стало быть, так.
- И что же?
- Ну, во-первых, надо выяснить у противоборствующих сил в Чечне, включая Масхадова, согласны ли они вести переговоры с федеральным центром обо всех проблемах, исключая суверенитет республики - это уже не обсуждается. Если да - надо немедленно приступать к консультациям, получать надежные гарантии мирного разрешения конфликта на условиях, приемлемых для Москвы. Во-вторых, надо выяснить у наших западных соседей: согласны ли они с тем, что Чечня - субъект Российской Федерации, что Россия должна быть целостна и неделима. Я полагаю, что это для европейского сообщества вопросы риторические.
- Так ли? А позиция некоторых стран Балтии? А позиция Польши?
- Видите ли, если какие-то политические силы в бывших советских республиках Прибалтики почему-то поддерживают чеченских боевиков, то это отнюдь не означает, что официальная позиция правительств и парламентов стран Балтии будет точно такой же. Я уверен, что на официальном уровне всегда будет поддержан тезис о целостности и неделимости России. Такая позиция продиктована принципиальными политическими ориентациями Евросоюза и, как мне кажется, на официальном уровне не подлежит ревизии. То же самое можно сказать и в отношении Польши, и в отношении ряда других стран, где есть не в меру сердобольные болельщики чеченских бандформирований. Так что понимание нашей принципиальной позиции - я в этом убежден - среди стран Евросоюза мы найдем непременно. Далее надо привлекать представителей Евросоюза к совместной работе по урегулированию в Чечне. Это успокоило бы наиболее радикально настроенных представителей Европарламента и позволило бы нам рассчитывать на понимание и поддержку европейских стран в нормализации жизни этой многострадальной республики.
- Не кажется ли вам, что такой подход будет неприемлем и для наших генералов, и для тех, кто активно поддерживает их в правительстве?
- Даже если это и так, то что предлагается взамен? Наплевать на мнение международного сообщества, залезть по уши в кавказский конфликт, спровоцировать применение к России всевозможных санкций, изоляцию страны на международной арене? Не слишком ли это дорогая цена? И потом, даже если мы очень хотим идти именно по этому пути (в чем, кстати говоря, я совсем не уверен), то для этого нам надо быть очень сильными экономически и очень богатыми. Но мы не такие уж сильные и относительно небогатые. Вся наша нынешняя сила зиждется на высоких мировых ценах нефти. Но достаточно мировому сообществу начать по-настоящему "играть" на традиционных для России экспортных рынках или попытаться сбить цены на нефть, как мы мгновенно почувствуем, что, мягко говоря, не одни в этом мире и что нам следует считаться с мнением мирового сообщества. Так не лучше ли сформировать нашу разумную позицию, не доводя дело до обострения отношений? Поймите, Россия должна остаться внутри мирового сообщества, а не вне его. И никакие наши победы в Чечне не смогут оправдать разрыв наших отношений с Европой.