ПОД ОГУРЧИКИ
Бабу Катю я застала во дворе ее собственного дома - она кормила своих уток, индюшек и другую живность. Бабушка как бабушка, в теплой жилетке, старенькой юбке, платок на голове. Лишь присмотревшись, можно сквозь морщины увидеть остатки былой яркой красоты.
Встретила меня баба Катя приветливо, но, узнав о цели приезда, замахала руками.
- Нет, нет, нет. Не буду ни о чем рассказывать, - запричитала она. - Ну зачем о своих мужиках на весь свет вспоминать...
Мы немного поговорили на улице, а потом, узнав, что я приехала из самого Краснодара, она пригласила в дом на чай. Пока баба Катя хлопотала на кухне, я осмотрела ее небольшой домик из двух комнат и кухоньки. Потолки чисто выбелены. На слегка покосившихся от старости окнах - белоснежные занавески. Скромная мебель, в углу под потолком - образ Богородицы. Ничего, что напоминало бы о двадцати восьми ее мужьях...
Скоро баба Катя пригласила меня к столу. Я зашла на кухню и удивилась: на столе дымилась сковородка с только что поджаренной румяной картошкой, стояла тарелка с солеными огурчиками и... бутылка самогонки собственного приготовления. Мы выпили по рюмочке, закусили, а потом баба Катя неожиданно расчувствовалась и, забыв о ею же наложенном табу, стала вспоминать...
ЛЮБОВЬ ПЕРВАЯ
И ПОСЛЕДНЯЯ
- В станицу Еремизино-Борисовскую наша семья перебралась из хутора во время войны, когда был голод, - начала она свой рассказ. - Здесь колхоз был покрепче и хоть как-то поддерживал своих работников. На работу ходила босиком. Помню, за целый день навкалываешься, прибежишь домой, а самой гулять хочется. С улицы уже слышно, как гармошка играет. Туфлей-то не было, так я окуну ноги в черную грязь - получились туфельки, а сверху мелом белые носочки нарисую и бегу на спевки. Мамка, помню, ругается, пускать не хочет, мол, молода еще с парнями забавляться. Но я ранняя была.
Чуть позже стали мне доверять детей нянчить. Колхозницы выходят в поле, а детей-то некуда деть. Вот и сооружали балаганчик, куда малышей помещали, а я за ними присматривала. Как расплачется дите, бегу за его мамкой, чтобы она его покормила. Когда стала старше, меня определили в коровник дояркой, там я и проработала до наших дней, пока колхоз разваливаться не стал. Здесь же когда-то познакомилась со своим первым мужем. Он возил молоко. Очень хороший был человек: ценил меня, никогда не обижал. С ним мы прожили душа в душу почти семь лет, да заболел он и умер. Если бы не та беда, может быть, и прожила бы я с ним одним всю свою жизнь.
Долго я горевала. Потом ко мне стали приходить свататься. Я сначала отказывала, но в конце концов оставила одного, который мне более других глянулся. Что поделаешь, одной-то плохо. Но с ним я недолго прожила. Муж начал пить, ругаться, буянить. В один прекрасный день собрала я его вещи и выставила за порог. Честно говоря, не понимаю тех женщин, которые по многу лет терпят таких мужей.
Еще муж был стоматолог - образованный мужчина. Поначалу все было хорошо, а потом стал пить. Куда ни поедет зубы лечить, с ним водкой расплачиваются за работу, а он отказаться не может. Пришлось и с ним расстаться.
А еще один ко мне из города Кропоткина ездил. Я его кормила хорошо, привечала. И вот однажды он меня к себе позвал, мол, поживем вместе, если понравится - распишемся. В первый же вечер стали за стол садиться и наливает он мне стакан молока из крынки, дает горбушку хлеба - вот и все угощение. А сам эту крынку водой споласкивает и выпивает, дескать, не пропадать же добру. В тот же вечер я собрала свои вещи и домой уехала. Терпеть не могу скупердяев.
Так вот и мыкалась баба Катя почти всю свою жизнь. Влюбляясь, каждый раз надеялась, что вот этот и будет тем единственным, которого она так ждет, с которым доживет до старости. Но и очередной претендент не оправдывал надежд.
И все же хоть ненадолго, но повернулось к ней бабье счастье лицом. В станицу приехал отставной военный - видный, симпатичный. Не смог он устоять против чар жгучей брюнетки, стал ухаживать за Екатериной Тимофеевной. Та ухаживания приняла, вскоре стали они жить под одной крышей.
- С тех пор, как умер мой первый муж, ни с кем я не жила так хорошо, - рассказывает баба Катя. - Он был добрый, воспитанный, ни разу голоса на меня не повысил и по хозяйству старался помогать. Но прожили мы всего год: он тоже заболел. Три месяца я за ним ухаживала, так на моих руках и помер. Помню, напоследок он у меня прощения просил за то, что заболел. С того времени не было у меня больше ни одного мужа. Никто мне на ум не идет после него.
СЕКРЕТ ОБАЯНИЯ
Глядя на бабу Катю, я думала: в чем же секрет? Ведь иная и один раз замуж выйти не может, а тут...
- В молодости Катерина была очень красивой, - рассказала мне баба Рая, ее соседка, с которой мы разговорилась на улице. - Но не только это тянуло к ней мужчин - она по характеру очень общительная, простая, веселая. Всегда любила музыку, танцы... Немного легкомысленная она была по молодости, а такие мужикам нравятся.
Думаю, не только в этом секрет обаяния Екатерины Тимофеевны, а еще и в ее, как мне показалось, почти детской непосредственности, способности из всех проблем выходить с какой-то легкостью, остроумной изобретательностью.
Кстати, и в свои семьдесят семь лет баба Катя сохранила природное остроумие. Недавно имя Екатерины Люлько озвучили на всю Россию. Сообщили, как она на своем огороде применила новый способ борьбы с колорадским жуком. Мол, записала гражданка Люлько на магнитофон звуки, которые получаются, когда давят этих насекомых, и, как только жуки расплодятся на огороде, она включает эту запись - наутро ни одного вредителя на картошке.
В ОЖИДАНИИ ТРЕТЬЕЙ МОЛОДОСТИ
Теперь баба Катя живет совсем одна. Все ее бывшие супруги поумирали, лишь один доживает век где-то в доме престарелых. Единственный сын, от первого брака, живет со своей семьей в другом городе.
- Сын у меня единственный и очень хороший, - говорит баба Катя. - Когда служил в армии, мне не раз благодарности за его воспитание присылали. Но у него своя семья, дети, работа, забот много, поэтому приезжает очень редко.
Да и не надо ко мне приезжать, - подумав, добавляет баба Катя. - Я сама со всем справляюсь. Вот, правда, газ в дом не на что провести - пенсия маленькая. Но хочется и внучкам помочь. Вот коплю, коплю деньги на газ, а потом возьму и пошлю им в город.
Дом углем топлю, так что холодно у меня не бывает. А мужиков мне больше не надо. Зачем они мне нужны? Да и забыла я, как с ними обращаться. Хотя... Может быть, когда-нибудь придет и третья молодость...