«Если невозможно что-то изменить, надо хотя бы описать это». Впрочем, книга «сына века», написавшего эти слова, кричит о жажде перемен. Тому, как научиться менять себя, посвящены и уроки психолога. А там, где врачеватель бессилен, остается надеяться на магическую и спасительную силу камней...
Владимир Печенкин «Исторические камни. Мифы и реальность»
Пятнадцатилетняя Машенька Раевская выиграла кольцо с сердоликом, выставленное на лотерею Пушкиным. Так и не ясно, что там у них с «нашим всем» было дальше, но вскоре она поехала в Сибирь за мужем-декабристом Сергеем Волконским. А через сто с лишним лет Пикассо попросил советское правительство найти залежи уральского минерала волконскоита, названного в честь зятя декабриста, участника Отечественной войны Петра Волконского. Минерал был нужен художнику как краска оливкового оттенка...
Тем, кто еще не уверовал в силу камней, сообщим, что лишь после того, как в шапку Мономаха вставили бирюзу, Иван Грозный стал называться царем, а раньше был просто князем. О других не менее поразительных фактах из истории алмазов, нефритов и прочих самоцветов рассказывает автор — геолог и коллекционер. О том, как в афганскую кампанию 1980-х пресекался экспорт мятежниками изумрудов и лазуритов. Или как Черный камень из Мекки (который первоначально, по легенде, был белым) почернел, впитав людские грехи. Теперь это яхонт, которому поклоняются полтора миллиарда мусульман.
Фредерик Бегбедер «Интервью сына века»
Для автора саркастичных «99 франков» разговоры о литературе в эпоху, когда уже мало кто интересуется «подобным вышедшим из моды старь-ем», — настоящий кайф. «Солнце давно уже село, и Франция закатилась вместе с ним», и все вокруг «призвано изолировать людей друг от друга», а эти странные типы никак «не могут угомониться и предрекают судьбы мира». Беседовать с ними — это как писать вслух. Будто кремень о кремень: «огня может и не быть, но несколько искр уж точно сверкнут»...
Бегбедер взял интервью у двух десятков писателей, включая самого себя. Провел диалоги с давно ушедшими Фитцджеральдом и Буковски — разумеется, воображаемые. О так и не явившейся на встречу Франсуазе Саган написал эссе, пролив по ней восхитительные слезы и соглашаясь с писательницей, что «любить — значит не внимать голосу разума». Мастодонта Умберто Эко сразу огорошил вопросом: «Вам в самом деле осточертел Берлускони?» Самым душевным получилось интервью с давним другом Мишелем Уэльбеком — человеком страшно одиноким и трогательным. Это он сказал: «Не бойтесь счастья, его нет».
Марина Сульдина «Вина мнимая и настоящая»
Вина точит, разъедает, убежать от нее нелегко. Но вина вине рознь. Молодой поэт, играя со словом, воспевает самоубийство. А узнав, что спровоцировал волну суицидов среди подростков, потрясен и раздавлен. Ведь у него самого никогда не было мысли покончить с собой... Врач ошибся в диагнозе, и для пациента оплошность стала роковой. Расчеты конструктора привели к катастрофе. Подлинная вина и мучительна, и «облегчительна». «Это всегда серьезная сила», которая будит, заставляя острее увидеть себя и окружающих, вынуждает меняться. К митрополиту Антонию Сурожскому пришел человек, свыше 60 лет мучившийся от того, что в гражданскую войну нечаянно убил в перестрелке любимую девушку. На его примере поясняется, что деяние, приведшее ко злу, даже если было ненамеренным, греховно.
Книга практикующего психолога — про то, как не увязнуть в «песках отчаянья» и выбраться из запутанных внутренних лабиринтов.
