Разговор по душам с вновь избранным руководителем Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым
В Ингушетии на недавних парламентских выборах главы региона победу одержал Юнус-Бек Евкуров, возглавляющий республику с 2008 года. Ему предстоит оставаться на своем посту еще пять лет. Разговор с Евкуровым, руководителем неспокойного региона и просто человеком, прожившим здесь почти всю свою жизнь, предлагаем читателям «Труда».
— У каждого человека складывается багаж знаний, опыта, привычек. Все вместе называется школой жизни. И первая ступень в ней — родной дом. Я вырос в многодетной семье. Не в обиду маленьким семьям, но многоголосье в доме дает много преимуществ. Во-первых, многодетная семья приучает к труду, к заботе о близких. Во-вторых, когда рядом много родных людей, есть у кого учиться правильным вещам, есть ориентиры.
— А что вас побудило стать профессиональным военным? Чей пример?
— В детстве я, как все мальчишки, зачитывался книжками про войну, про подвиги, особенно жаловал летчиков и разведчиков. А тут еще рядом с моим родным селом Тарское находился полигон Орджоникидзевского общевойскового училища. Мы, мальчишки, чтили людей в погонах. А когда подошло время призыва, я пошел служить с радостью. Помню, рвался в Афганистан, мы с ребятами писали рапорт с просьбой отправить нас туда, но военком только прикрикнул: «Родине виднее, где вы нужны!» И отправился я на другой конец земли, на Дальний Восток. Когда попал в морскую пехоту, понял окончательно: это мое. Осознанно решил стать профессиональным военным.
С первой попытки в Рязанское десантное училище не попал, пошел работать на рязанскую обувную фабрику «Победа Октября» по специальности «затяжчик бочков». Поработал на конвейере — и все-таки поступил, стал десантником. Это и определило дальнейшую судьбу. В Афганистан не попал, но службы и на мою долю осталось. Из военного опыта особо памятна операция по занятию российскими десантниками-миротворцами аэропорта в Приштине, в которой мне довелось участвовать.
— Не у всех военных получается успешно применять армейский опыт на штатских постах. Помните, было такое поветрие, когда генералы и адмиралы чуть ли не строем отправились во власть, но удачных примеров оказалось совсем немного.
— Меня армия научила главному: чувству ответственности, методам управления серьезными процессами и контролю за выполнением принятых решений. Это то, без чего руководитель не может обойтись, носит ли он погоны или ходит в костюме с галстуком. Ну а академия Генштаба дает серьезные навыки как военного, так и государственного управления. Единственное, от чего надо было избавляться, — это армейский лексикон.
— Чем вы удивляете своих подчиненных?
— Ну, знаете, это не является моей основной задачей. Все-таки важнее хорошо знать проблемы, с которыми сталкиваются жители Ингушетии, и стремиться все силы и возможности направить на их решение. Это главное. Хотя вы правы, порой надо действовать неожиданно, применять военную хитрость. Тут мне помогает давняя привычка ходить пешком, а не взирать на жизнь из окна служебного автомобиля. Чиновникам это, чувствую, не всегда нравится, поскольку я хожу не туда, куда меня собрались вести, а куда сам хочу. Не так давно один ушлый парень, раскусив, видимо, мой метод, схитрил: предложил меня повести туда, где не все ладно. Надеялся, что я выберу другой маршрут. Но угадал я, а не он. А вообще-то люди знают: чтобы выяснить реальное положение дел, я могу и в подвал залезть, и на чердак. Мы все должны понимать: не для начальника стараемся, а для республики, для людей.
— А по горам часто удается ходить?
— Труднее вспомнить, когда не ходил. Постоянно. Это не хобби, это включено в процесс работы. На днях, например, мы обошли большую территорию в Джейрахском районе, чтобы выяснить последствия паводков.
— Для этого мало желания — спортивная подготовка должна быть на уровне...
— Не считаю себя фанатом спорта, но распускаться себе не позволяю. В юности все было на дворовом уровне: штанги, гири, турник, футбол. Когда пришел в училище, активно занимался рукопашным боем, самбо. Естественно, получил опыт парашютиста и даже водолаза. В армии командир должен быть примером для солдата: делай как я. Бегал много, есть опыт участия в марафонских забегах — из трех часов выбегал... Сейчас, конечно, времени на систематические занятия нет, но три-четыре раза в неделю выкраиваю, рано утром или поздним вечером заставляю себя заниматься.
— После того, как террористы пытались вас взорвать и вам пришлось буквально выкарабкиваться с того света, вы как-то изменили свою жизнь?
— Выкарабкался — и забыл. Я не бравирую, просто если постоянно помнить такие моменты, работать станет тяжело. У нас не принято показывать слабость. Мне помогли прекрасные врачи, знающие свое дело, пристрастие к спорту, к здоровому образу жизни. И осознание, что случившееся — не более чем рабочий момент.
— В кавказских семьях почитают старших. Что в Ингушетии важнее: возраст или должность?
— Статус и должность не имеют значения, когда ты находишься дома. До сих пор мои старшие братья могут... не то чтобы меня отругать, но высказывать мне претензии. И в семейном кругу я не сижу во главе стола только потому, что я глава республики. И не только в семье: у нас принято слушать людей старше себя с особым вниманием.
— А при назначении людей на должности в каких случаях вы отдаете предпочтение молодым, а в каких — более зрелым людям?
— На ответственных постах всегда хотелось бы иметь опытных, зрелых людей. Молодые, даже очень грамотные, порой не умеют себя правильно вести, торопятся заявить о себе и своих способностях, даже если ситуация того не требует. Но, это, конечно, не значит, что молодым ничего не светит. Если человек образован, воспитан и искренне предан делу, которому служит, ему цены нет — независимо от возраста.
— В недавнем интервью «Труду» ваша землячка, знаменитая альпинистка Лейла Албогачиева сетовала, что в республике многие чиновники все еще считают, что женщине не пристало заниматься общественными и государственными делами. Это так?
— Лейла — гордость республики. По-хорошему настырна, отличный педагог, я уж не говорю о том, что она единственная в стране женщина, покорившая Эверест с двух направлений. Если она говорит, что есть такая проблема, надо прислушаться. Кстати, мы сейчас начали развивать сеть фитнес-клубов именно женского направления. Здоровый образ жизни не противоречит ни религиозным канонам, ни народным традициям. А Албогачиевой, если у нее появится время, мы готовы помочь в создании школы альпинистов.
— Говорят, вы опубликовали номер своего личного мобильного телефона, чтобы простые жители могли обратиться к вам, минуя все препоны.
— С одной стороны, этот опыт оказался полезным, с другой... В какой-то степени это многих демобилизует в решении собственных проблем. Мой мобильный телефон, блог в «Живом журнале», твиттер, постоянные встречи с людьми, когда они могут передать заявление, — все это живая и нужная связь. Но порой приходится объяснять, что я не волшебник и не могу взвалить на себя многие проблемы, если человек сам палец о палец ударять не собирается. Вот получаю сигнал: семья бедствует, денег нет. Прошу показать мне главу семьи. Взрослый, здоровый мужчина, зарабатывает тем, что таксует. Жалуется: клиентов мало, в месяц только 10 тысяч выходит. Я ему говорю: так иди на стройку, там люди нужны и зарплата 30 тысяч. Не хочет... Или просят новый дом, потому что старый покосился. Я в таких случаях говорю: поможем с материалами — берите, стройте, ремонтируйте. Для себя старайтесь!
— Юнус-Бек Баматгиреевич, какие обращения вызвали у вас наибольшие эмоции?
— Как-то приходит мне эсэмэска с просьбой: «положи мне на телефонный счет 1000 рублей». Я положил 5 тысяч, но попросил выяснить, кто автор просьбы. Так вот, этот человек потом долго извинялся: мол, пошутил. И хотел вернуть деньги назад. Но я не взял: если уж ты пришел к тому, что у главы республики просишь денег на телефонный счет...