- И все же, Игорь, какова ваша роль в этом уникальном проекте?
- Я просто должен быть хорошим рассказчиком. Хотя во время съемок бывают эпизоды, когда мне хочется импровизировать. Как-то мы снимали некий момент переживаний Наполеона, и мне пришла в голову идея наброситься на камеру, как накинулся бы в моем воображении Наполеон на провинившегося Талейрана.
- Где проходили съемки фильма?
- Мы много ездили по России, Европе. И почти всегда приезжали на места, которые все - от режиссера до меня - видели впервые. И очень часто объекты, которые мы хотели бы увидеть, выглядели совершенно не так, как мы их себе представляли. Поэтому приходилось сходу ловить новые образы, подстраиваться под обстановку. Очень часто нам место съемок и подсказывало какие-то нюансы или даже дарило необходимый штрих.
- Например?
- Ну, например, когда снимали в Риме старца, который пророчил смерть Цезаря. Над этим самым старцем вдруг закружилась стая птиц. Мы должны были это снять днем, но опоздали, выбились из графика и приехали позже. И вдруг именно во время съемки появились эти птицы. Их там были миллионы. Они кружили сначала тучами, а потом выстроились и летали по кругу. В другом эпизоде на заднем плане вдруг откуда ни возьмись появился заяц. И это было вовремя. В другой раз мы снимали сюжет о Варфоломеевской ночи. Я рассказываю о том, как трупы тысяч людей плыли по реке и вода была красной от крови. И вдруг плывет корабль, у которого включаются прожектора красного цвета, и вода становится кроваво-красной. Может, поэтому мы и снимаем этот фильм уже год - ловим такие моменты. В Италии снимали эпизод, в котором шла речь о птичке королек, - и вдруг она появляется.
- Откуда вы знаете, как выглядит птичка королек?
- Просто люблю природу.