Странное совещание в правительстве не прояснило ситуацию
И в Роскосмосе, и на предприятиях отрасли продолжают кулуарно обсуждать «странное», как сказал один из специалистов, совещание по проблемам в космической отрасли, которое провели в Доме правительства под председательством Дмитрия Медведева. Почему странное? Да потому, что главным итогом этого разбора космических ЧП стало поручение провести через месяц… новое совещание по тем же самым проблемам.
Похоже, ни в кабинете министров, ни в космическом ведомстве нет четкой и убедительной программы по преодолению глубокого, системного кризиса в российской космонавтике, который подрывает престиж страны, наносит немалый экономический ущерб. Дело не только в том, что за последние полтора года был установлен печальный рекорд: семь аварийных запусков, потеряно десять спутников. Всем очевидно: болезнь зашла слишком далеко. В целом Россия утрачивает авторитет в космической сфере, все больше отставая по ряду принципиально важных направлений.
Мы занимаем всего 3% на мировом космическом рынке. То есть нам достаются крохи от общего годового его оборота, который оценивается в 170 млрд долларов. Здесь и дистанционное зондирование Земли, и телекоммуникационные спутники, и продажа наземных терминалов для приема сигналов из космоса, и производство космических аппаратов… И тут нас почти нет. Россия конкурирует в другом небольшом секторе – запусков (на нашу долю приходится 1,2–1,8 млрд долларов). То есть выполняем функции космического извозчика по доставке на орбиту чужих аппаратов. Да и то участившиеся аварии все больше отпугивают потенциальных заказчиков.
Пойдем дальше. В производственной сфере, работающей на космос, у нас крайне низкая производительность труда. По этому показателю мы отстаем в десятки раз от США, Японии, Европейского союза. Если говорить о наших ракетах, которыми прежде гордилась страна, то сегодня Россия использует хотя и модернизированные, но конструктивно старые носители («Союз» был создан 45 лет назад, «Протон» – 47). Разработка нового носителя неимоверно затянулась. Очень обидно, что мы утратили роль лидера в межпланетных полетах, а ведь когда-то запускали автоматические станции на Луну, Марс, Венеру. Теперь остается восхищаться достижениями американцев и цитировать Барака Обаму, полушутя-полусерьезно велевшего разбудить его, как только работающая сейчас на Марсе станция установит контакт с марсианами… Нет у нас и впечатляющих, интересных проектов, которые вернули бы стране былую славу. Рутинные полеты на МКС, забирающие немалую часть космического бюджета, давно уже мало интересуют граждан.
А еще на предприятиях резко упала технологическая дисциплина. Да и квалификация кадров в основной массе совсем не та, что была раньше.
Наконец, отрасль, как и вся экономика, поражена коррупцией. Это давняя беда. Вот, например, что сообщал американскому Конгрессу известный эксперт Джеймс Оберг еще в 1997 году: «Растет число свидетельств крупномасштабной коррупции и взяточничества в российской космической отрасли. С этим непосредственно столкнулись американские специалисты, работающие в России. Поступающие западные деньги (за полеты астронавтов на станцию «Мир», за изготовление космических модулей – В.Г.) не помогают предприятиям выйти из состояния банкротства, а в это время руководители строят себе кирпичные виллы по полмиллиона долларов каждая». Независимые эксперты в последние годы не перестают удивляться: денег на российскую космонавтику начиная с середины 2000-х выделяется все больше, а успехов – все меньше. Такова реальная картина. И многие болеющие за российскую космонавтику специалисты надеялись, что на недавнем совещании у премьер-министра будут наконец расставлены точки над i, глубоко проанализированы причины создавшейся в отрасли нетерпимой ситуации, рассмотрены предложения по кардинальной перестройке работы и штаба отрасли, и предприятий. Но надежды испарились, как утренняя роса.
По неофициальной информации, совещание было подготовлено плохо. Один из моих собеседников заметил, что «сегодня вообще характерен легковесный, поверхностный подход при обсуждении сложных проблем». Проще удивить общественность какой-нибудь сенсационной придумкой вроде того, что если на Луне будет обнаружена вода, то колонизация Луны довольно скоро станет реальностью, чем решать тяжелые проблемы отрасли. Тот же мой собеседник сказал, что, по-видимому, и президент Владимир Путин, и премьер-министр Дмитрий Медведев остались недовольны уровнем подготовки совещания. Это серьезный упрек не только Владимиру Поповкину, но и вице-премьеру Дмитрию Рогозину.
Что ж, посмотрим, как будут развиваться события дальше. Пока в отставку подал в среду руководитель Центра имени Хруничева 63-летний Владимир Нестеров. Именно в этом центре изготавливают разгонные блоки «Бриз-М», из-за которых произошло несколько аварий. Ожидаются и другие кадровые решения. Но это лишь первые шаги. Российской космонавтике необходимы не только отставки, но и кардинальное обновление.
ВЛАДИМИР НИКИТСКИЙ, экс-заместитель генерального конструктора ГРКК «Энергия», доктор технических наук, академик Академии космонавтики:
– Положение в российской космонавтике серьезнее, чем следует из официальных жестких оценок. Я поддерживаю контакты с коллегами, и то, что они откровенно рассказывают, вызывает оторопь. Многих так называемых специалистов волнует не столько успех дела, сколько личный гешефт. Нередко так прямо и спрашивают: «А какой в этом проекте (эксперименте, разработке) мой интерес?»
Руководители предприятий вполне официально устанавливают себе огромные зарплаты, фантастические премии, получают миллионы. Но что они сделали для отрасли, для страны? Где свежие идеи, прорывные технологии, впечатляющие проекты? Их нет, потому что отраслью на разных уровнях руководят выдвиженцы, хорошие люди, улыбчивые собеседники – кто угодно, но в большинстве случаев не профессионалы, для которых космонавтика – смысл жизни. Это не кадровый голод, это кадровая катастрофа. Господин Поповкин с гордостью сообщает, что на московских предприятиях, работающих на космонавтику, средняя зарплата составляет 37 тысяч рублей. Значит, у кого-то 100 тысяч, а у кого-то 20 тысяч. Между тем в Москве средняя зарплата в мае была 47,5 тысячи рублей.
Критиковали Перминова, но его сменщика Поповкина критикуют еще больше. Генералы хороши на военной службе, а в космонавтике нужны талантливые профессионалы. А сегодня Роскосмос, по моему глубокому убеждению, не выполняет возложенных на это ведомство функций. И отдельные кадровые перемены ничего не решат. Нужна кардинальная реформа в отрасли.
БОРИС БАЛЬМОНТ, лауреат Государственной премии, Герой Социалистического труда, бывший министр, один из руководителей ракетно-космической отрасли в семидесятые годы:
– Неудачные космические запуски в России – лишь вершина айсберга, следствие, а под водой скрываются глубинные негативные процессы. И потому удивляет отсутствие глубокого анализа ситуации в отрасли. Стандартно, как и в 1990-е, ссылаются на нехватку финансов, устаревшее оборудование. А ведь ситуация сегодня уже иная. В 2009–2011 годах ассигнования на развитие космической отрасли достигли почти 275 млрд рублей (в 2001–2003 годах бюджет Роскосмоса составлял лишь 30 млрд). Почти 10-кратное увеличение! А в 2012–2015 годах планируется выделить еще 650 миллиардов. Насколько мне известно, в РКК «Энергия», в Центре имени Хруничева, на ряде других предприятий появилось немало современного высокотехнологичного оборудования. Так что стандартные ссылки не очень-то оправданны. Ими прикрывают неумение работать.
А корень бед – в системных управленческих ошибках, причем и на уровне предприятий, и на отраслевом уровне. Приведу лишь один пример. Когда я был первым заместителем министра общего машиностроения, на зарплату в ракетно-космической промышленности выделялось 40% финансов. А теперь только 12% (в США, кстати, 45%). В регионах средняя зарплата на предприятиях отрасли – 27 400 рублей. Высококлассные специалисты, рабочие высшей квалификации не пойдут на такую зарплату. А взять сегодняшнюю огромную, в 15–20 раз, дифференциацию в доходах руководства предприятий и среднего звена (молчу про рабочих). А ведь здесь острейшая нехватка талантливых, квалифицированных, опытных инженеров, конструкторов, технологов в возрасте 30–50 лет. А это кадровый фундамент отрасли, разрушение которого ведет к деградации всей космонавтики.
И еще об одной актуальной проблеме: огромный поток импортной электроники, которую устанавливают нынче на ракеты и корабли. Сейчас ходит растиражированная байка, что СССР по-тихому закупал электронику для ракет через третьи страны. Так вот, ответственно заявляю: никакой импортной электроники на наших изделиях не было. Ни-ка-кой! Конечно, наша аппаратура получалась потяжелее, менее надежной (поэтому ее дублировали и троировали), но это была продукция предприятий Зеленограда, Воронежа, Фрязино… А сейчас поставщики из Южной Кореи, Тайваня, других стран. Кто поручится, что импортная электроника изготовлена без подвоха? Руководители отрасли машут руками: мол, паранойя, пережиток прошлого. Но с точки зрения национальной безопасности отмахиваться от таких вопросов недопустимо.
Вывод из всего сказанного? Космонавтика наша терпит бедствие. Ее надо спасать не мешкая.