Как передает РИА «Новости», присяжные признали капитана 3-го ранга Николая Захаркина виновным в попытке убийства Кати и Даши – двух восьмилетних дочерей своей сожительницы.
Напомним, Николай Захаркин обвиняется в том, что в ночь на 12 ноября 2009 года выбросил девочек с восьмого этажа из-за семейных разногласий с их матерью Ириной Лапузиной. Женщина задержалась с работы, и обуреваемый ревностью ее гражданский муж сначала отправил ей несколько десятков смс-сообщений, а следом угрожающее: «Можешь попрощаться с Дашей и Катей».
Чудесным образом девочки выжили, но получили очень серьезные травмы. После падения с 20-метровой высоты Даша долгое время провела в реанимации Морозовской детской клинической больницы на аппарате искусственного дыхания, у нее было зафиксировано сотрясение головного мозга, сломаны пять ребер, обнаружены разрыв печени и забрюшинная гематома. Ее сестра Катя в состоянии средней тяжести поступила в Русаковскую детскую больницу, у нее был обнаружен разрыв селезенки. Девочка избежала тяжелых травм, так как упала на крону дерева, смягчившую удар.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, Николай Захаркин на момент совершения инкриминируемого ему преступления был вменяем.
Надо сказать, что мнение присяжных разделилось. Четверо из 12 посчитали, что девочек не выбрасывали с восьмого этажа, что этого не делал Николай Захаркин и что он невиновен. Но восемь членов коллегии все же решили, что девочек выбросили из окна, это сделал сожитель их мамы и он виновен. Единодушие присяжные проявили в вопросе снисхождения: все они решили, что Николай Захаркин его достоин.
Адвокат обвиняемого Анатолий Вербицкий назвал вердикт присяжных ожидаемым: «Судебная машина неумолима», - сказал он. А вот представитель государственного обвинения и адвокат потерпевшей стороны Михаил Олейник отказались от каких-либо комментариев. Сам Николай Захаркин своей вины так и не признал, вердикт воспринял без эмоций, но выглядел при этом рассеянным.
19 мая должно пройти обсуждение последствий вердикта. До этого времени судья объявил перерыв.
Судебное разбирательство, длившееся по существу с 5 мая, порой походило на выяснение отношений между бывшими влюбленными. Ирина Лапузина плакала и говорила, что вынуждена была много работать, чтобы ее девочки не жили в бедности, как когда-то она сама. «Я любила тебя. Но когда ты стал устраивать постоянные сцены ревности, любовь ушла. Я ведь тоже ревновала, когда ты задерживался. Но никогда не подавала вида. В какой-то момент я твердо решила, что уйду от тебя. Но ты решил меня удержать всеми средствами. И ты знал, что я непробиваемая, что у меня только одно слабое место - мои дочери», - со слезами говорила она Николаю Захаркину, передают «Известия».
Подсудимый же, в свою очередь, с надрывом в голосе рассказывал, как он любил Дашу и Катю. «Я сделал все возможное, чтобы заменить им отца. Помнишь, ты мне говорила, что Катя замкнутая, что если она подойдет с какой-то проблемой, то это будет означать, что она признала во мне отца. Так вот, она подходила, рассказывала, что мальчишки ее обижают, и о других проблемах. И это было, пока ты там свои рабочие моменты решала. Ну не мог я выбросить девочек из окна! Я же не чудовище!», - почти кричал он.
Сторона государственного обвинения представила присяжным ряд косвенных доказательств вины подсудимого. Суть их сводилась к тому, что никто, кроме Николая Захаркина, не мог выбросить детей из окна. «Кто, если не он: дети спали, в квартире никого не было, это установлено, он посылал мне смс-сообщения, предлагая попрощаться с детьми», - заявляла Ирина Лапузина в ходе прений сторон.
Стороне защиты так и не удалось выдвинуть собственной подтвержденной доказательствами версии произошедшего. Она просила присяжных вынести оправдательный вердикт на основании презумпции невиновности. «Мы сделали ряд предположений, но доказывать вину и выдвигать версии - обязанность следствия», - говорил адвокат Вербицкий.
Последнее слово подсудимый посвятил попытке донести до присяжных свои принципы, не позволяющие ему идти на столь «гнусное преступление».
«Мой девиз: жизнь - отечеству, сердце - женщине, а честь - никому!» - такими словами завершил Николай Захаркин свое обращение к присяжным.