В наш "Приют" постучались матерые сибирские 60-летние ребята. Не разучившиеся петь "тунгусские
В наш "Приют" постучались матерые сибирские 60-летние ребята. Не разучившиеся петь "тунгусские мотивы" относительно бабьей красы и, что, может, самое важное, подобно красноярскому бородачу Сергею Кузнечихину, "тянущие вторую эмиграцию, не выезжая из России". А давайте прикинем, сколько их, внутренних эмигрантов, живущих с нами через дорогу и негласно донашивающих странную свою эмиграцию, скрытую в их сердцах и умах? И когда очерчиваешь мысленный круг этих личностей, понимающих, что, "может, и не очень нужен нам / этот Юг, Восток и Запад", приходишь к единственному выводу: а не благодаря ли этим "невыездным" до сих пор и держится Россия? Только вот научиться бы им ценить собственную любовь к отеческим пенатам: "Но самим себе Сусанины, / русские, родные люди, / почему, скажите, сами мы / так самих себя не любим?".
В чем счастье русского человека? Жить с краю или - посреди? Ответ дает томич с васильковыми очами Николай Игнатенко: "Поэтому не посреди, не с краю, / а где-то в измерении другом - / и не живу, а тихо умираю / от счастья жить - не здесь, не там. / Кругом". Так что "тянущие вторую эмиграцию, не выезжая из России", "тихо умирают от счастья жить... кругом". Внутренние эмигранты на поверку оказываются не то что бы гражданами мира, но боянами общечеловеческого бытия. Парадокс, который вряд ли поймет чужеземец.