- Максим, прошло три месяца, как вы стали телеведущим программы. Телевидение уже заняло какое-то место в вашей жизни?
- Я бы не сказал, что оно стало для меня чем-то таким, без чего теперь не представляю свою жизнь, потому что не ощущаю себя ни телевизионщиком, ни тем более частью телевидения. Я ведущий конкретной передачи - вот и все. Для меня это еще одно интересное занятие, еще одно увлечение среди многих других.
- Почему вы взялись за эту роль?
- Во-первых, игра мне нравилась еще до того, как я стал ее вести. А во-вторых, хотелось попробовать себя в новой области, чтобы разнообразить свою деятельность, скажем так. Я вообще люблю браться за много дел сразу - это свойство моего характера.
- Согласившись вести "Миллионера", вы чувствовали большую ответственность?
- Любое публичное амплуа - это всегда большая ответственность. Дело в том, что мне доверили передачу, уже до меня успевшую стать популярной, поэтому перед теми людьми, которые ее делали и делают, а также перед зрителями я, наверное, ответствен за то, чтобы не уронить ее достоинств, удержать завоеванные высоты.
- Вам известно, как прореагировал на ваше новое амплуа бывший "счастливчик" НТВ Дмитрий Дибров?
- Да нет, я ничего не слышал, что он думает на этот счет. Мы с ним познакомились после того, как я провел свою первую передачу, - это была мимолетная, случайная встреча в Останкино: Дима как раз в полпервого ночи спешил на "Антропологию", а я выходил со съемок, - нас только успели представить друг другу. Никакого мнения обо мне он не высказывал.
- На экране вы придерживаетесь заданного образа: сдержанного, интеллигентного, воспитанного молодого человека, вежливого до такой степени, что к компьютеру обращаетесь не иначе как: "Уважаемый компьютер, уберите, пожалуйста, два варианта ответа".
- Что касается моего обращения к компьютеру, то это не более чем условность, некая ирония. Ну а что касается всего остального, то без ложной скромности должен сказать, что воспитанность и интеллигентность вообще-то мне присущи, никто не требовал от меня специально это сыграть. Во время кастинга я провел игру так, как сам себе это представлял. Тут нет никакой заданности образа: просто мои представления совпали с желаниями создателей программы. Всегда очень переживаю за игроков, мне хочется, чтобы все они выиграли, и очень обидно за тех, кто терпит поражение на первых вопросах. Я по определению не могу быть с ними невежливым, не могу позволить себе хамить человеку, который сидит перед тобой и страшно волнуется.
- Как пародист, вы могли бы использовать свои возможности, чтобы добавить в передачу, скажем, побольше юмора?
- Дело в том, что ее формат не позволяет юморить больше, чем того нужно. И это естественно, потому что здесь я другой. Даже если бы перед сидящей в студии аудиторией меня попросили выступить с пародиями, то я не смог бы сделать это сразу, поскольку мне нужно время, чтобы внутренне перестроиться и вступить со зрителями в какие-то иные отношения. Вести передачу на телевидении и выступать с пародиями со сцены - совершенно разные вещи.
- Амплуа ведущего, мне кажется, ограничивает ваши актерские возможности.
- Так оно и есть, но в этом для меня нет ничего трагического. Когда я совсем освоюсь в передаче, то найду возможности, чтобы проявить себя как актер.
- Во время игры вас не раздражают те участники, которые не могут ответить на самые элементарные вопросы?
- Нет, никогда. В какой-то момент такое может случиться с любым из нас, что совершенно нормально. Я вообще не считаю, что все обязаны вот это знать, а это - не знать. В игре очень многое зависит не от уровня образованности или эрудиции человека, а от его реакции, от умения сконцентрироваться в неожиданной ситуации и т.д. Каждому игроку перед компьютером очень сложно сосредоточиться и быстро ответить на поставленный вопрос - независимо от того, знает он ответ или не знает. Незнание, на мой взгляд, не порок, а вот нежелание знать, нелюбознательность - вещи непростительные.
- Вам легко удержаться от подсказки?
- Почему-то от меня все ждут подсказки, хотя я еще никому никогда не подсказывал. Видимо, то, как я переживаю за участников, написано у меня на лице. Особых сдерживающих усилий я не испытываю, четко осознавая, что это игра, в которой не последняя роль предоставлена фортуне.
- В ожидании ответа вы предлагаете игроку "поделиться своими размышлениями". Вам действительно интересно, как он "шевелит извилиной" или это лишь попытка заполнить паузу?
- Иногда игроку это помогает. У нас было немало случаев, когда, рассуждая вслух, человек неожиданно произносил слово и вдруг обнаруживал, что оно есть в одном из четырех вариантов - то есть на фонетическом уровне находил правильный ответ. Мне интересно наблюдать за логикой рассуждений, и после того, как человек все-таки останавливается на неправильном варианте, я могу сказать, на каком этапе он ошибся - это усиливает интригу игры.
- На ваш взгляд, эта игра сложная?
- Думаю, что сложная. Ведь за исключением трех подсказок, у наших игроков нет возможности постепенно приближаться к ответу - как, скажем, в "Поле чудес", где, открывая буквы одну за другой, все в конце концов зависит от того, кто из участников быстрее сообразит и назовет нужное слово. А тут надо принимать решение сразу, и оно может стоить всей игры. Да и вопросы у нас из разных областей знаний, поэтому даже очень образованному человеку приходится нелегко. Но если бы выиграть миллион было просто, то вряд ли это было бы интересно.
- Вам интереснее пародировать тех, кто сам по себе является эпатажным человеком, или просто известных персонажей?
- С одной стороны, очень выгодно, когда пародия лежит на поверхности, поскольку человек как бы сам дает тебе материал для юмора, - тот же Владимир Вольфович Жириновский или Валерия Ильинична Новодворская, которые много каламбурят, сыплют афоризмами - бери и используй уже готовые фразы. Зал на такое реагирует замечательно. Но, с другой стороны, это и более ожидаемо. А когда делаешь пародию на человека, который, казалось бы, не дает для нее повода, и она при этом удается, то это уже другой коленкор. Иногда очень хорошо срабатывает эффект неожиданности. Так было, например, с Виктором Степановичем Черномырдиным, которого до меня никто не изображал, хотя его афоризмы являются прекрасным материалом для любого пародиста. То же самое было с Путиным - никто не ожидал, что его вообще можно спародировать. Еще год назад, стоило мне только объявить со сцены, что сейчас будет пародия на Путина, зал мгновенно взрывался аплодисментами. Или недавно на "Нике" я изобразил Ренату Литвинову, которую до меня спародировать никто не догадался.
- На нынешней "Нике" вы весьма удачно изобразили Никиту Михалкова. Он как-то прореагировал?
- Недавно мы с ним пересеклись на одном мероприятии, которое я вел. Когда Никита Сергеевич вышел на сцену, то сказал мне что-то типа: "Ну что я буду говорить - вы за меня уже все сказали". Думаю, он вполне нормально это воспринял.
- А были случаи, когда политики сами заказывали вам пародию на себя - ведь вы делаете им рекламу, даете возможность прославиться, пусть даже и таким способом?
- От известных политиков таких заказов я не получал. Бывает, что какая-нибудь фирма, приглашая на свой корпоративный вечер, просит меня: "Мы вам дадим кассету, а вы, пожалуйста, изобразите нашего генерального директора, он у нас такой смешной". Но я от таких предложений отказываюсь: чтобы пародия получилась, мне этого человека надо знать, а сделанная наспех может обидеть не только его, но и тех людей, которые работают с ним много лет. Я имею право изображать людей публичных, которых знаю в той же степени, в какой их знают все.
- Ваше творчество очень доброжелательно, хотя пародии могут быть и злыми, нелицеприятными. Почему вы это не используете?
- Я всегда боюсь обидеть кого бы то ни было, и в этом смысле достаточно щепетилен. Тут еще необходимо учитывать законы жанра. Когда человека каким-то образом оскорбляешь со сцены - не важно, присутствует он при этом или не присутствует, - это зажимает зрителя в зале. Я изначально не ставлю перед собой задачу кого-то развенчать, приложить, развеять мифы и так далее. Если это и получается, то уже помимо меня. Мне не раз говорили, что мои пародии бывают острыми, хотя я и не преследую такой цели. Для меня органичнее смешить по-доброму - так завоевывать успех гораздо приятнее.
- А вне сцены вы тоже всех пародируете?
- Это получается автоматически - видимо, обезьянничание у меня в крови, и часто невольно, подсознательно я начинаю перенимать манеру того, с кем разговариваю. Иногда моя мама может легко определить, кто позвонил по телефону, услышав, как я ответил, подняв трубку. Это беда! Приезжая, например, в Украину, в Одессу, я уже на второй день перенимаю их манеру разговаривать и потом в Москве еще некоторое время продолжаю говорить с этими интонациями.
- Насколько мне известно, в этом году вы будете на "Кинотавре" - в качестве кого, если не секрет?
- Меня пригласили туда в качестве гостя. Но если попросят, то придется выступить.
- Импровизировать будете или заготовки использовать?
- Когда попадаешь в другую атмосферу, меняешь обстановку, всегда есть повод что-то подметить, над чем-то пошутить и посмеяться. Такого рода шутки гораздо лучше проходят, чем какие-либо заготовки. Я люблю импровизировать.