Для вручения престижных премий были приглашены зарубежные деятели театра. В общем, все выглядело не хуже, чем на "Оскаре". Высокая лестница с красной ковровой дорожкой, поразительные по технике исполнения спецэффекты, наконец, киноэкран, на котором показывались блиц-интервью с героями "Маски", отвечающими на вопросы типа "что для вас главное - красота или гениальность".
ЖЮРИ ПОПАЛО "В ЗАПИНДЮ"
Понятие гениальности - материя относительная. Любому режиссеру вольно объявить себя гением, новатором, и, если ему удастся заручиться поддержкой группы ангажированных критиков, - вот он уже и в числе номинантов "Золотой маски"! Думаю, именно таким образом появился среди претендентов Андрей Жолдак со своей постановкой "Федра. Золотой колос". Да, приглашенная из Ленкома Мария Миронова проявила себя в этом сумбурном китче как истинно трагическая актриса, сыграв психически неуравновешенную женщину, мнящую себя царицей Федрой. В итоге жюри все-таки присудило ей премию за лучшую женскую роль. И дополнительно учредило спецприз для питерского артиста Петра Семака за роль Короля Лира в одноименном спектакле Льва Додина.
Странная судьба постигла это поразительное по мощи сочинение Малого драматического театра. Его не заметили ни на фестивале фонда К.С. Станиславского, ни теперь, как будто решили отомстить за мировой успех этого коллектива. Прокатили на нынешней "Золотой маске" и Каму Гинкаса с "Нелепой поэмкой" по Достоевскому, и Генриетту Яновскую с "Трамваем "Желание" Теннесси Уильямса. Видимо, посчитали, что они сполна получили за эти постановки на "Хрустальной Турандот", а также на фестивале Станиславского. Не заметили и спектакль Ленкома "Пролетая над гнездом кукушки", отделавшись призом зрительских симпатий. В итоге режиссер Александр Морфов не вышел на сцену, послав вместо себя комика Сергея Фролова...
Судя по всему, жюри драматических театров во главе с режиссером Адольфом Шапиро попало "в запиндю", ибо какой московский спектакль ни возьми, то его уже показывали на предыдущих смотрах. И так будет до тех пор, пока многочисленные столичные фестивали не разберутся между собой. К примеру, две постановки талантливого Миндаугаса Карбаускиса - "Похождение" и "Рассказ о семи повешенных" в "Табакерке" - передаются, как боевые знамена, из одного смотра в другой. И когда аккредитованные на фестивале журналисты присудили свой приз "Рассказу...", то в этом ничего нового не было. А когда Евгений Миронов получал "Золотую маску" за лучшую мужскую роль в спектакле Кирилла Серебренникова "Господа Головлевы", то это воспринималось как масло масляное. Разве только сам актер смог передать привет маме, накануне отметившей день рождения. Одним словом, московские семейные радости, которые не имеют прямого отношения к национальной премии, учрежденной для всей театральной России.
НЕ ТА "ЗОЛУШКА"
Когда речь заходит о балете, то с закрытыми глазами можно сказать: наибольшее количество призов соберет петербургская Мариинка. Труппа обладает особой харизмой, да и реально здорово танцует как классику (награду получила исполнительница главной роли в "Ундине" Пуни Екатерина Образцова), так и новую хореографию (Андрей Иванов - Акакий Акакиевич в "Шинели" по Гоголю на музыку Шостаковича). Правда, лучшим хореографом назвали не постановщика "Шинели", американца Ноа Д. Гелбера, а москвича Алексея Ратманского за "Игру в карты" Стравинского. Этот спектакль Большого театра покорил чеканным ритмом, драйвом, виртуозно скоординированной работой солистов и кордебалета.
Традиционен успех Новосибирского балета: в последние годы труппа редко уезжала с "Маски" без призов. Хотя мы не уверены, что именно нынешний спектакль - "Золушку" Прокофьева - стоило объявлять лучшим на фестивале. Хореография Кирилла Симонова, при всей ее живости, не лишена дежурных пошлостей, которые нынче на театре считаются чуть ли не признаком хорошего тона. Например, Золушка с первых же тактов погружена в плотские мечты: сидит на полу, недвусмысленно расставив ноги и покачиваясь в такт своим эротическим фантазиям...
Странным показалось и решение жюри дать спецприз дирижеру "Золушки" Теодору Курентзису за якобы "яркое воплощение партитуры Прокофьева". Тут, похоже, сработала как раз харизма этого, бесспорно, талантливого молодого артиста. В Курентзисе удачно сочетаются музыкальная одаренность и чисто внешний блеск - гибкая импозантная фигура, умение эффектно взмахивать руками, трясти шевелюрой... Но у кого есть уши, не могли не заметить, насколько грубо, приземленно звучала на сей раз полетная прокофьевская музыка, превращенная в ремесленно-капельмейстерское "умца-умца".
Из оперных коллективов наиболее удачливым оказался московский театр имени Станиславского и Немировича-Данченко с его моцартовским спектаклем "Так поступают все женщины". Пожалуй, согласимся с премией дирижеру Вольфу Горелику: музыкальная часть постановки выполнена очень профессионально. Но вот в оценке режиссуры Александра Тителя и сценографии Владимира Арефьева на "сцене Станиславского и Немировича" жюри проявило излишнюю щедрость. Перенос сюжета классического произведения в современность давно уже воспринимается не как смелость, а как банальность. Решение же художника отгородить действующих лиц от зрителя бамбуковой зарослью (действие разворачивается где-то во время вьетнамской или корейской войны) обрекло немалую часть публики на приступы головокружения и тошноты - до того рябило в глазах...
На этом фоне порадовала "Маска", присужденная мариинскому "Повороту винта" как лучшему спектаклю в опере: его простота и строгость замечательно соответствовали прозрачной и утонченно-загадочной музыке Бенджамина Бриттена. Но как было вовсе не заметить достойной работы Пермской оперы - "Золушки" Массне? Как не поощрить хоть спецпризом сам факт обращения к очень редкому на наших сценах, притом изумительному по музыкальной красоте произведению?
В оперетте ситуация была предрешена. Ни среднего качества мюзикл "Маугли" Московской оперетты (в котором жюри справедливо отметило виртуозного пластического актера Александра Бабенко), ни "Москва, Черемушки" (немодная нынче советская оперетта, реанимированная в Театре Станиславского и Немировича-Данченко) не могли выдержать конкуренции с прорывным "Фигаро" Екатеринбургской оперетты. Обжегшись на современной музыке (халтурная прошлогодняя "Ночь открытых дверей", проваленная композитором Евгением Кармазиным), екатеринбуржцы решили привлечь в качестве союзника великого Моцарта с его "Свадьбой Фигаро". И выяснилось: лучшего мюзиклового композитора нельзя себе представить, гениальные мелодии сами застревают в ушах! Если удастся дотянуть спектакль технически, он может стать революционным в своем жанре.
СТОЛИЦА ОГЛЯНУЛАСЬ НА ПРОВИНЦИЮ
Успех уральских музыкальных актеров тем более дорог, что в номинации "Драма" ни один из провинциальных театров не попал в список награжденных. Что ж, тут нет ничего нового, провинция давно уяснила себе: "Золотая маска" - это прежде всего подиум для соревнования Москвы и Петербурга. Во-первых, силы неравны, а во-вторых, "провинциалы" по формату не подходят - как правило, слишком "традиционны".
Но когда объявили, что гран-при за лучший драматический спектакль большой формы получает Малый театр с его классическим "Мнимым больным" в постановке Сергея Женовача, в зале пронесся легкий ропот: столичный театр выступил в "провинциальном" формате как хранитель традиций! На самом же деле произошло знаменательное событие. Наконец-то на "Золотой маске" вспомнили о национальном достоинстве русского театра, о том, что актер на сцене - главное лицо, ведь только через него доходят до публики все режиссерские идеи.
Ну а когда приз за лучший спектакль малых форм тоже получил Сергей Женовач - постановку "Захудалого рода" по Лескову, которая была названа выдающимся явлением современного театра, а также приз за лучшую режиссуру, - тут вообще началось невообразимое... Кто-то кричал "ура", кто-то в раздражении вставал и уходил... Честно говоря, авторам этих строк такая реакция понравилась: значит, еще бьется живая мысль в нашем театре, еще не все сведено к "авангардному" единомыслию. Иными словами, еще не все потеряно, если новое поколение артистов выбирает Лескова и Островского.