- Юрий Марксович, с чего началась история этой нашумевшей ленты?
- После окончания Литинститута, имея уже две вышедшие книги, я в 27 лет загремел в армию и служил в глухой Калининской губернии в ПВО. Сидел в политотделе, составлял доклады и отчеты. В качестве примера советского солдата, который не просто служит, но еще и книжки умеет писать, меня посылали на все армейские слеты и совещания. На одном из них я лично в руки отдал какому-то генерал-полковнику заявление с просьбой отправить меня в Афганистан. Но вскоре меня демобилизовали. А все несостоявшееся мы тащим за собой всю жизнь, и поэтому мне очень хотелось написать об Афгане...
Потом появился Федор Бондарчук с предложением написать сценарий "Судьба человека-2", перенеся дебютный фильм его отца на чеченскую почву. Я поставил два условия: во-первых, это не должна быть "Судьба человека", потому что нет смысла повторять сюжет шедевра. Во-вторых, это не должна быть Чечня, потому что происходящее там - это все-таки не совсем война. Последней войной советской империи стал Афганистан.
- Но если вы сами не воевали, откуда брали материал?
- Меня познакомили с ребятами-"афганцами", бывшими десантниками, и они часами рассказывали буквально целые сцены из фильма. Очень редко так везет: у меня были случаи, когда я общался с командиром подводной лодки, летчиками-испытателями - людьми с невероятными судьбами, которые тем не менее ничего не сумели рассказать. После этих разговоров мне стало понятно, о чем фильм - о том, как мы победили в этой войне. Потому что наши ребята воевали в Афгане честно. А проиграли те люди, которые затевали войну. И когда я это понял, осталось только сесть за рабочий стол. Так появилась повесть "9 рота". Правда, из фильма при монтаже выпала почти треть сценария.
- Сегодня наш кинематограф, стремясь привлечь зрителей, ориентируется на голливудские стандарты. Возможен ли иной путь?
- Думаю, российское кино, используя лучший голливудский и мировой опыт, все-таки будет развиваться по-своему. Вспомните: когда началась перестройка, книжные прилавки были завалены переводными детективами - Агатой Кристи, Чейзом. Но эти и прочие классики жанра постепенно ушли на десятый план, и сейчас все читают детективы, написанные на отечественном материале.
- Переход от Кристи к Донцовой - залог духовного подъема?
- Я о другом: нашему читателю и зрителю всегда интереснее проблемы своей страны. Поэтому доля отечественных фильмов в прокате будет увеличиваться с каждым годом - даже без всяких специальных действий со стороны правительства. Произойдет естественный отбор: хочется смотреть о людях, с которыми живешь в одной стране, в одном городе, рядом. И не случайно в последнее время первые места в прокате занимали наши блокбастеры - оба "Дозора", "Турецкий гамбит", "9 рота"... Заслуга таких фильмов еще и в том, что они привели зрителя в кино, оно стало прибыльным, привлекательным для инвестиций.
- Часто жалуются на техническую отсталость нашего кинематографа, но вряд ли в советское время он в этом плане превосходил западный. Тем не менее мировую славу получили, например, "Летят журавли", фильмы Тарковского. Есть ли сегодня люди, способные вывести российское кино на мировой уровень?
- Сейчас продюсеры вынуждены запускать очередной посредственный боевик или фэнтези не потому, что у них со вкусом плохо, а потому, что катастрофически не хватает хороших сценариев и сценаристов. Во ВГИКе уже первокурсники подсаживаются на денежную иглу сериалов и превращаются в рабов на галерах. Они думают: это временно, я только денег заработаю! Хотя на самом деле эти люди для кино потеряны: встав к сериальному конвейеру, они изживают талант. Но кино - саморегулирующий организм, и талантов в России не убыло. Они появятся, их не надо специально где-то лихорадочно искать... Может быть, это будут не воспитанники ВГИКа, а люди, пришедшие извне, в том числе из литературы.
- Неужели сценарное дело доступно всем и каждому?
- Многими кино воспринимается как закрытая кормушка, куда посторонним не попасть. На самом деле это распахнутые ворота, и любого, кто придет с улицы и принесет хоть что-то похожее на сценарий, встретят с распростертыми объятиями: не хватает идей! Хотя сценарному делу, конечно, нужно учиться. Я, например, сначала окончил Литературный институт, затем Высшие сценарные курсы.
- Сценарий - больше литературный жанр или "киношный"?
- Сценарий - прежде всего литература, но специфическая. Писатель - это одиночка, а сценарист создает "соты", в которые другие - режиссер, оператор, актеры - приносят свой "мед". В идеале результат должен получаться лучше, чем у одиночки. Так произошло с картиной "Страна глухих", где работало немало талантливых людей. Но бывает и иначе. Одной из моих первых лент была "Авария - дочь мента". Моя серьезная, горькая повесть, в которой имелась в виду авария, происходящая со страной, с людьми, на экране превратилась в дешевый боевичок. Разозлившись, я пошел снимать кино сам: тогда, в конце 80-х - начале 90-х, этим занимались все, кто хотел, денег было навалом. По одному из лучших своих сценариев - "Виллиса" - я сделал фильм "Танцующие призраки", но, к счастью, вовремя понял, что режиссером надо родиться, что это не моя профессия...
- Какое из ваших произведений готовится к экранизации?
- Недавно сняли фильм по "Последнему забою" - наверное, лучшей моей повести о маленьком нищем шахтерском городке. В нем талантливые актеры Сергей Гармаш, Артур Смольянинов, Нина Усатова... Хотя его судьба меня беспокоит: прокатчики мне сказали, что наш зритель пока не готов смотреть кино "про шахтеров".