В МОСКВУ СО СВОИМ ЛОГОТИПОМ
Помню, лет 30 назад, когда я работал собкором "Труда", в редакции готовились к очередному юбилею. Уже был подписан Указ о награждении газеты очередным орденом. И тут главному редактору позвонил из Питера какой-то человек, предлагавший материал о том, что "Труд" возник на полтора года раньше на невских берегах. Ясное дело, "главный" замахал руками: "Какой Питер? О чем вы? Орден уже везут..."
Но как же все-таки с этой притчей? "Переезжал" "Труд" из Питера или просто появилась в Москве новая газета? Что касается "переезда", то ни в последних номерах питерского "Труда", ни в первых уже московского о таком факте не упоминается. Ничего об этом не сказано и в официальном отчете о работе ВЦСПС за март 1920 - апрель 1921 года. Подробно говорится о планах издания новой газеты, но ни слова о переезде. Однако в известном смысле (скорее в идеологическом) это было своеобразное перебазирование уже начавшего осуществляться проекта массовой профсоюзной газеты из бывшей столицы в столицу настоящую, под крышу Всероссийского профцентра.
Дело в том, что петроградский "Труд" существовал как еженедельная газета губернского Совета профсоюзов. На первой странице первого номера рядом с заголовком крупно набраны фамилии сотрудников редакции, а также лидеров питерских профсоюзов - Рязанова, Анцеловича, Глебова-Авилова, Цыперовича, нескольких москвичей во главе с Михаилом Томским.
В конце 1920 года, когда вышло уже более полусотни номеров питерского "Труда", ВЦСПС решил выпускать массовую ежедневную газету "Труд". Естественно, в Москве. По-видимому, профлидеры, знали, что название газеты "переедет" в центр, а в городе на Неве подыщут новое. И подыскали. Питерский еженедельник стал называться "Маховик".
И в Питере, и в Москве первые номера "Труда", похоже, делала почти одна команда. Это нетрудно понять, сравнив две программные заметки, выражающие кредо редакции. Петроград, 14 апреля 1919 года: "Газета должна служить связующим звеном не только союзов, но и всех рабочих. И наша, мозолистых рук, газета должна быть путеводной звездой в царство рабочей культуры и в царство мирового социализма". Москва, 19 февраля 1921 года: "Цель ВЦСПС - приблизить союзы к рабочему, цель нашей газеты - слиться с рабочими... Нам не нужны первоклассные журналисты. Газета должна составляться на заводах, фабриках, в мастерских, на дому у рабочего. Журналисты нашей газеты - рядовые рабочие с мозолистой рукой, с корявым почерком".
Николай Глебов-Авилов, которому предстояло в 1923 году вернуться в Петроград и стать председателем губпрофсовета, в начале 1921 года был назначен первым редактором ежедневного "Труда". Активно работавший в питерском "Труде", он взял с собой в Москву не только название газеты, но и ее логотип. И все 80 лет своего существования популярнейшая российская газета выходила и продолжает выходить под логотипом, созданным в начале грозного и голодного 1919 года в Питере, в редакции "Труда", на Конногвардейском бульваре, 21.
"ИДЯ НАВСТРЕЧУ"
Попробую передать ощущения журналиста, который в 2001 году перелистывает пожелтевшие страницы питерской профсоюзной газеты 1919 года. Первое, что бросается в глаза, - уже тогда закладывались принципы, на которых базировались советские газеты многие годы. Эти принципы предполагали обязательный показ героики новой российской жизни и публикацию материалов, отражающих партийную точку зрения. Отсюда нередко возникало противоречие между объявленной программой издания и реальным. содержанием номеров.
Уже в апреле 1919-го редакция питерского "Труда" не может обойтись без пресловутого "идя навстречу", впоследствии ставшего газетным штампом N 1. Так и написано "от редакции", на первой странице первого номера: "Петроградский совет профессиональных союзов, идя навстречу назревшим запросам пролетарских масс красного Петрограда, предпринял издание большой и доступной еженедельной газеты..." И еще одна заметка из этого же номера: "Осуществляется давно желанная мечта рабочего иметь свою газету, где каждый рабочий, каждая работница могут писать, обмениваться мнениями, а также принимать участие в налаживании всей хозяйственной жизни страны".
Профсоюзные лидеры искренне хотели, чтобы простые люди писали в газету, чтобы она стала нужной для тысяч тружеников. В каждом номере "Труд" помещал много информации о жизни страны и профсоюзов. Но как только дело доходило до принципиальных вопросов, возникали либо умолчания, либо явно односторонние бездоказательные трактовки. Вот лишь один пример. В N 13 заметка "Долой забастовку!": "Хлебный паек временно сокращен, продовольствия мало, все устали без отпусков, пришла пора косить и убирать хлеба - на некоторых фабриках и заводах в течение нескольких дней прекратились работы". А чтобы некоторые несознательные товарищи, чего доброго, не подумали, что рабочие недовольны рабоче-крестьянской властью и потому устроили забастовки, редакция спешит с опровержением: "Когда на заводах и фабриках рабочие оставляли станки, они в один голос заявляли: "Это не стачка, это не забастовка, это приостановка работы, вызванная голодом и усталостью". Вот теперь полный идейный ажур.
"ПОЛНЕЕ И ВЫПУКЛЕЕ..."
Гражданская война грохотала у пригородов Петербурга. В 4-м номере "Труда" через всю страницу набран призыв: "Мы не отдадим Петербурга! Банды палача Маннергейма хотят нанести удар Красному Петербургу - сердцу всемирной пролетарской революции. На их удар мы ответим двумя. Все на свои посты! Курки на взвод! Смотрите в оба, товарищи!"
Фронтовая ситуация не могла не сказаться на регулярности выпусков и объеме номеров газеты. Планировали выпускать четырехполосную газету тиражом 100-120 тысяч экземпляров. Формат в 4 страницы удалось выдержать только в 14 первых номерах, причем тираж все время сокращался. Затем начались перебои: то 4, то 2 страницы. А с 19-го номера - только 2. С таким лозунгом ("Сжимать насколько можно") и существовал питерский "Труд".