В Башкортостане кипят страсти вокруг судьбы уникального древнейшего шихана, который может превратиться в банальный углекислый газ
Помните, чем наши мамы и бабушки надраивали ложки-вилки, когда всяких там «Пемолюксов» еще не было? Чайной содой (по науке — натрий двууглекислый). В СССР она была в бело-желто-оранжевой пачке: 6 копеек — полкило. Пачка и сейчас такая же, правда, стоит 30 рублей. Но кто бы мог подумать, что с этим древним средством связаны драматические и очень даже сегодняшние страсти. Они кипят вокруг уникального башкирского шихана Куштау, невозможной красоты древней известняковой горы, которую местная власть решила пустить на производство этой самой соды.
Местная публика пытается защитить шихан — пишет наверх петиции, засылает ходоков, митингует, часами стоит вокруг Куштау многокилометровой живой цепью. Но все это, похоже, как мертвому припарки...
Однако по порядку. Как получается сода? Берется известняк, сжигается в печи, полученный углекислый газ пропускается под давлением сквозь раствор поваренной соли, насыщенный аммиаком, — и вуаля. А почти весь известняк в стране сконцентрирован в Башкирии, хотя есть немного в Крыму и в Пермском крае. Так что каждая пачка нашей соды произведена в Стерлитамаке. Так было в СССР, так и сейчас.
В Башкирии было четыре уникальные меловые горы, четыре шихана. Они образовались в палеозойскую эру, 300 млн лет назад, когда в теплых морях завершали жизненный цикл ракообразные. Океан ушел, а подвижки земной коры вынесли наслоения ракообразных на поверхность земли. Таких гор на планете больше нет, они внесены в список геологического наследия всемирного значения. А две горы — Торатау и Юрактау — получили статус особо охраняемых природных территорий еще в советские времена.
Завод по производству соды начал действовать в Стерлитамаке в Великую Отечественную, когда в Башкирию эвакуировалось множество заводов. Тогда в качестве сырья выбрали самую крупную из этих гор — Шахтау. Башкирская содовая компания (БСК), в которую превратился тот содовый завод, занимает нынче первое место в Европе и шестое в мире по производству кальцинированной и пищевой соды. В итоге столь масштабной деятельности этот шихан срыт практически до основания. И вот поползли зловещие слухи: сырье заканчивается, единственной возможностью для продолжения производства является разработка самого большого из оставшихся шиханов — горы Торатау, хотя она находится на особо охраняемой территории. Мол, даже если власти дадут отмашку немедля, то и тогда для запуска нового месторождения потребуется минимум пять лет, и, пока то да се, персонал компании придется сократить вполовину, что добавит республике социальных проблем и заметно убавит ее бюджет.
Стало известно, что БСК, которая давно ищет для себя новые сырьевые источники, изучила на сей счет и две другие древние горы. И сегодня аппетиты БСК прямой наводкой целят в шихан Куштау, который по какой-то нелепой случайности охраняемого статуса до сей поры не получил. И теперь этот шихан стремится спасти прогрессивное человечество: ученые, активисты, просто неравнодушные люди. Среди которых оказался и музыкант Юра Шевчук, который написал песню по такому случаю и сходил на прием к главе республики Радию Хабирову. Забегая вперед: консенсус не получился, это слова самого Юрия.
Сода — это не только про начистить до блеска. Сода — стратегическое сырье, не зря же завод открыли в 1941-м. Это стекло — оконное, автомобильное. Это посуда, ампулы и много еще чего. Допустим, осуществили геологоразведку, нашли место для нового производства, построили корпуса, начали возить известняк с расстояния, к примеру, 60 км или 85 км — как в Перми (к слову, завод тамошний, как и БСК, принадлежит все той же группе «Башхим») производить эту самую соду. Но продукция неизбежно подорожает, а прибыль уменьшится.
С другой стороны, разве не XXI век на дворе? На чашах весов — прибыли компании и уникальные объекты планеты. Дивная красота, которой 300 млн лет, — и прибыль в 60% здесь и сейчас. Что выбрать?
По мне, так очевидно: глава республики Радий Хабиров должен думать не только о 9 тысячах работающих на БСК, но и о вечных ценностях. Разве живые цепи граждан республики, прикрывающие шиханы, мало о чем говорят? Люди апеллируют к здравому смыслу, надеясь зацепиться хоть за какой-то интерес: там горнолыжный курорт, там детская школа олимпийского резерва, там археологи обнаружили стоянки древних людей. И, наконец, леса, покрывающие горы, — это ведь легкие республики, края нефтехимии, имеющего высокий процент онкозаболеваний. Горы стоят на берегу реки Белой, входящей в Волжский бассейн, а Волга мелеет. Если Белая будет погублена — а она будет погублена, — то и с Волгой проблемы возрастут...
Разве это все не аргументы? Но глава республики непреклонен. Хотя сравнительно недавно, когда он только собирался стать главой республики, в соцсетях выкладывали фото, где он сидит на корточках возле этих самых шиханов. Но то пиар, а это реальная жизнь. Слова — и дела. Вещи несовместные.
Местная пресса категорична в обличениях: «С одной стороны конфликта — интересы БСК, которая обеспечивает работой значительную часть населения Стерлитамака и которой остро необходимы новые источники сырья. С другой — определенные представители башкирской общественности, стремящиеся нажить на существующих трудностях БСК политический капитал:» Доходит до смешного: всех, кто против разработки Куштау, называют турецкими агентами (Турция, как известно, контролирует значительную часть мирового содового рынка). А что, вполне в духе времени, когда во всех российских бедах объявляют виновными внешних врагов и их наймитов.
P.S. Шиханы Куштау, Юрактау и Торатау являются частью системы нижнепермских рифовых массивов и свидетельствуют о том, что некогда здесь простиралось море. Помимо того что сегодня они являются уникальными памятниками природы, в их окрестностях находятся и объекты историко-культурного наследия. Притязания Башкирской содовой компании на разработку шиханов не могут не вызывать тревогу и волнение.
Марс Сафаров, доктор химических наук
— Красота призвана спасать мир. Эти три оставшихся шихана — очень красивые. Это первое. Второе: больше таких гор нет в мире. Третье: это сакральное место для башкир. Достаточно причин, чтобы шиханы не трогать. В чем их преимущество для производителей? Они расположены, можно сказать, во дворе завода. Расстояние от завода до Шахтау, который уже съеден производством, — 6,5 км канатных дорог. Мечта идиота! Норма прибыли — 60%, кто же от этого откажется? БСК ни в какую не хочет переходить на другое сырье, хотя его навалом, вся Башкирия — один большой известняк. Но, как говорил Маркс, нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради 300% прибыли...