Климат меняется - а с ним и мир. И надо вовсю готовиться к этим переменам
Последние дни эксперты и сообщество пристально следят за ситуацией на Камчатке, силясь понять, кто виноват в гибели множества морских обитателей — люди, ответственные за сбросы с полигонов химических отходов, таинственный танкер, замеченный из космоса, водоросли-отравители, вулканы на дне океана или другие грозные природные явления... На этом фоне почти незаметно одно за другим проходят сообщения о погодных аномалиях, складывающиеся в тревожную картину.
Во многих странах за изменениями климата уже давно не просто наблюдают, а выстраивают целую систему мер, для того чтобы приспособиться к меняющемуся миру. Какие из них России стоит срочно перенимать?
Со странностями погоды в 2020 году столкнулись жители многих российских регионов, но мало кто прочувствовал погодные аномалии так, как жители Якутии. В начале июня в городе Верхоянске, известном во всем мире как северный полюс холода, была зарегистрирована экстремально высокая температура: +38 градусов. Это всего на три десятых градуса недотягивает до абсолютного рекорда 2010 года.
Якутское лето было таким жарким, что уже в июне жители купались в реках и озерах, хотя обычно даже закаленные купальщики решаются войти в воду не раньше июля. А СМИ пестрели фотографиями людей, едущих на пляж в прицепленных к трактору нартах.
Погодные аномалии в течение всего лета продолжались по всей стране, а сентябрь и вовсе был признан самым жарким за 130 лет наблюдений. Климатическая норма была превышена в большинстве российских регионов. Заметнее всего показания градусников зашкаливали в северных районах европейской части России: там норма была превышена на пять-шесть градусов, в том числе в Петербурге, Псковской области, на Смоленщине и в Ярославской области. На четыре градуса выше обычного температура держалась на севере Якутии, Красноярского края и на Таймыре.
В первую неделю октября лидерство по аномальному теплу у европейских регионов перехватили уже азиатские, в первую очередь Ямало-Ненецкий автономный округ и уже упомянутая Якутия. Жарко было и в нескольких районах Мурманской области. Да и остальные территории особо не отставали — так, в Челябинской области расцвела калина, а малина неожиданно дала второй урожай ягод. Это тот самый случай, когда последствия глобального потепления можно потрогать и попробовать на вкус и запах.
К сожалению, второй урожай малины — это всего лишь приятное исключение в череде неприятных последствий изменений климата. Так, на днях Университет штата Нью-Йорк в Буффало опубликовал отчет, из которого следует, что скорость таяния ледников Гренландии достигла рекордных показателей за последние 12 тысяч лет (читай: за всю постледниковую эпоху). Исследователи под руководством профессора Джейсона Брайнера пришли к неутешительным выводам: даже если мир примет срочные и жесткие меры (во что слабо верится), то и в этом случае темпы таяния ледников к концу XXI века будут всего лишь чуть выше рекордных уровней.
То, что происходит в Гренландии прямо сейчас, уже очень внушительно. В прошлом году от ледникового массива откололся и уплыл кусок массой 12,5 млрд тонн. Чтобы было понятно, этот вес равен всей нефти, которую в Югре добыли с 1964 по 2020 год включительно, притом что на Югру приходится больше 40% всей российской добычи. Всего же за прошлый год ледовая шапка Гренландии сократилась на 532 млрд тонн — а это далеко не единственный ледник на Земле.
Если выбросы парниковых газов будут нарастать сегодняшними темпами, подсчитали ученые из Буффало, к концу столетия ледники по всей планете начнут таять вчетверо быстрее. А это означает, что уровень Мирового океана поднимется минимум на 10 сантиметров.
Многие страны уже ощутили на себе последствия изменения климата. В 2020 году Европа пережила долгую засуху, а в Азии наводнения и небывалые ливни нанесли ущерб в миллиарды долларов. Американские метеорологи прогнозируют, что осенний сезон ураганов может стать одним из самых разрушительных в истории. Да и сами ураганы стали такими частыми, что для них почти закончились имена...
Некоторые правительства уже вовсю разрабатывают программы реагирования на изменение природных условий. Так, в Куала-Лумпуре, столице Малайзии, спроектирован и построен туннель SMART — одновременно двухуровневая автомагистраль и рукав для отвода ливневой воды. Когда осадки особенно мощные, его полностью перекрывают для транспорта. Увы, ничего не слышно о подобных планах и решениях в Санкт-Петербурге, который и в куда более благополучные времена страдал от наводнений.
В Нигерии и Зимбабве трендом года стали разработка систем орошения и создание резервуаров для хранения дождевой воды — только таким способом там надеются сохранить урожайность. Однако на Ставрополье, столкнувшемся с засухой и исчезновением многих водоемов и, как следствие, неурожаем, о подобных программах пока речи не идет. Только в Институте географии РАН ученые пытаются бить в набат и объяснять, что сегодня растениеводство без современных оросительных систем — дело гиблое. Ну да кто этих ученых слышит, до них ли сегодня...
А в Китае огромные деньги вкладывают в проект «Зеленая китайская стена» — в широкую защитную полосу из деревьев и кустарников длиной 4,5 тысячи и шириной 100 километров. Зеленая стена должна защитить почвы от опустынивания, а города — от песчаных бурь. А вот в Калмыкии, где располагается единственная антропогенная пустыня Европы, лесополосы вырубили во время хаотичной застройки в 1990-е. Как результат, в Элисту вернулись мощные песчаные бури.
В том же Китае запускают одну из самых крупных систем искусственных дождей в мире. Облака над предгорьями Тибета планируют «засеивать» специальными хладагентами, чтобы из-за быстрого понижения температуры капли воды кристаллизовались и выпадали дождями. Это обеспечит урожай на 1,5 млн кв. километров сельхозугодий. В России же эту технологию используют разве что для разгона облаков над Москвой перед парадами...
Есть и другие примеры современных и технологичных способов адаптации к изменениям климата. Такие как круглые дома на Багамах, устойчивые к ураганному ветру, или термостабилизаторы для фундаментов, которые предотвращают нестабильность зданий в условиях подтаивающей вечной мерзлоты.
Но мы, похоже, пока посматриваем на все это со стороны как на чудачества слабонервных стран. Хотя уже очевидно, что и нам давно пора переходить от наблюдения за мировым опытом к его осваиванию.