Музыкант рассказал «Труду» об искусстве импровизации и о том, как «недомузыка» сделала его знаменитым
В октябре в Государственном Кремлевском дворце состоится юбилейный концерт известного пианиста, дирижера, создателя оркестра «Фонограф-Симфо-Джаз» Сергея Жилина. Виртуозная аранжировка музыкальных произведений стала его визитной карточкой и запомнилась всем участникам и зрителям проекта «Голос». Музыкант рассказал «Труду» об искусстве импровизации и о том, как «недомузыка» сделала его знаменитым.
— Сергей Сергеевич, мы встречаемся незадолго до юбилейного концерта. Наверно, уже вовсю идут репетиции?
— У нас очень жесткий график в связи с записью программы «Голос», полным ходом идет подготовка к детскому проекту. Остается совсем немного времени. Работаем с утра до вечера без выходных.
— Чем будете удивлять?
— Сюрпризы заготовлены. Могу сказать, что Николай Фоменко на концерте предстанет в необычной ипостаси, таким его никто не видел. Он будет играть на скрипке концерт Чайковского. Иосиф Кобзон споет с внуком. Анжелика Варум кое с кем споет дуэтом.
— Даже догадываюсь с кем, если вспомнить ваше участие в качестве вокалиста в программе «Две звезды». Телевизионные проекты как-то изменили ваше творчество?
— Это полезный опыт. В силу специфики проектов мы изучили огромное количество разножанрового материала. Хотя, конечно, с другой стороны, этот опыт довольно жесткий, ведь на реализацию большого объема поставленных задач отпущено очень ограниченное время.
— Надо сказать, что «Фонограф» — это не только оркестр, но еще и группа компаний, куда входят звукозаписывающая студия, детская творческая студия, агентство по проведению праздничных мероприятий. От такой многозадачности голова кругом не идет?
— Наша производственная деятельность все равно связана с музыкой. Все хозяйственные вопросы стараюсь решать попутно. Бабушка в детстве говорила, что смена деятельности — это тот же отдых.
— Так вот, значит, как вы отдыхаете!
— Ну, да. Занимаюсь на рояле, чувствую, что уже не контролирую исполнение, займусь административными вопросами. Вернулся — контроль восстановился. Одна и та же деятельность притупляет внимательность. Репетировать нужно с большой степенью контроля, вслушиваться, что ты делаешь, иначе это бесполезно.
— Проблема кадров для вас актуальна или хватает талантливых ребят?
— Очень актуальна, поэтому стараемся сами готовить кадры. Для детей есть творческая студия эстрадно-джазового искусства. В будущем, надеюсь, они смогут перейти в состав оркестра. Часто приходят достаточно хорошие специалисты, но малоопытные. И навыки, необходимые для работы, приобретаются уже здесь.
— Импровизации можно научить?
— Не только можно, но и нужно. Невозможно импровизировать, не понимая, на чем это все зиждется. Наша беседа тоже импровизация, мы же не по заготовленному сценарию общаемся. Мы в свое время выучили буквы, слова, умеем составлять предложения, слушать собеседника, есть словарный запас, таким образом мы общаемся. Точно так же и в музыке.
— Есть шутливое выражение, что импровизация — это отчаянная попытка вспомнить мелодию. Как отличить одно от другого?
— В академической музыке невозможно ничего скрыть. Весь нотный материал монументален, меняется только прочтение произведения за счет внутреннего эмоционального состояния, вкладываемого исполнителем. Можно менять динамику, сыграть медленнее или быстрее, ярче или тише. Эта история каждый раз может быть иной, но, если вдруг кто-то начнет играть другой текст, значит, просто забыл ноты. В джазовой музыке импровизация — это развитие той темы, которую исполнитель показывает вначале, а дальше ведет ее так, как считает нужным. Может быть очень много разных вариантов продолжения, в том числе самые невероятные, которые не приняты в канонах этого стиля, но музыкант хочет сделать именно так.
— Сегодня многое можно найти в интернете, даже самые редкие концерты. Но можно ли их слушать, учитывая, что качество явно хуже живого концерта?
— В интернете есть все, в том числе и достаточно качественные записи. Мне недавно нужно было послушать Каприс № 24 Паганини, и я нашел очень хорошие варианты. Обязательно нужно ориентироваться на кого-то, знакомиться с манерой исполнения, техникой. И очень важно найти своего учителя. Если нашелся тот единственный и неповторимый педагог, которому ты доверяешь, тогда ты обязательно чему-то научишься.
— У вас был такой педагог?
— У меня он появился только лет 15 назад. Юрий Иванович Маркин, советский и российский джазмен, композитор и педагог, помог мне именно с джазовым исполнением, работой над импровизацией, гармонией. «Чайковский in jazz» — это его первоначальная обработка и моя дальнейшая аранжировка. Что касается первоначальной музыкальной подготовки, нужный учитель нашелся не сразу. В Центральной музыкальной школе мне все легко давалось, но когда меня перевели к педагогу Александру Евгеньевичу Волкову, оказалось, что нет знаний по детальной проработке произведения. Он попросил сыграть одной рукой, потом другой — у меня ничего не получилось. Александр Евгеньевич научил меня сначала работать над каждой рукой в отдельности и только потом соединять. Сейчас, когда чувствую — что-то не получается, начинаю одной рукой прорабатывать и разбираться, что мешает достичь результата.
— Когда вы решили заняться джазом, родные не пытались отговорить?
— Для них это был шок. Они считали, как и многие тогда, что джаз — это несерьезная, поверхностная музыка. Бабушка была скрипачка и считала джазовое направление «недомузыкой». Но я все равно рвался.
— А первый рубль, заработанный при помощи этой «недомузыки», помните?
— Я пытался пройти через все, и на свадьбах играл, и в ресторанах. Кроме этого работал лаборантом во Дворце пионеров, мне было лет 16-17. Помню, первую зарплату в 40 рублей всю отдал маме. Когда начал регулярно получать, ездил в магазин «Мелодия» и практически все деньги тратил на пластинки.
— Какая самая памятная?
— Пожалуй, наша, «Чайковский in jazz». В честь своего 50-летия фирма «Мелодия» переиздала лучшие джазовые диски на виниле, и мы удостоились войти в их число.
— Есть какой-то подарок, которым можно по-настоящему вас порадовать?
— Сотрудники и друзья постоянно придумывают что-то оригинальное, чтобы удивить меня. Например, однажды подарили матрешек с моим изображением. Зрители портреты дарят. А в школе-интернате города Рыбное (Рязанская область) директор оказался авиамоделистом, и, узнав, что я увлекался в детстве авиамоделированием, они с воспитанниками собрали лично для меня модель самолета. Очень трогательно!
— Для вас 50 лет — это веха или просто круглая дата?
— В 20-30 лет я думал: вот будет 50 — интересно, что это такое. А сейчас 50, думаешь: «Ну и ладно, дальше 51». Все дни расписаны, поэтому юбилей воспринимаю совершенно буднично.