Мы – народ пьющий. И это не только деформирует наше сознание, но и в полной мере отражается в наших законах
Такое впечатление, что «пьяная» дорожная статистика не льется теперь разве что из утюгов, одна новость страшнее другой: в Москве пьяный лихач сбил насмерть семь человек, в Петербурге пьяный полицейский начальник переехал пешехода, пьяный уронил светофор на детскую коляску, жители Верхней Пышмы просят мэра не пить за рулем…
Разговорилась об этом с седым дядькой, который ходил прощаться с Мариной Голуб. У нас как происходило в год по 200 тысяч ДТП, так и происходит, как гибло в году на дорогах по 27 тысяч человек, и каждый 12-й – по вине пьяного водителя, так и гибнет, как калечили 250 тысяч граждан, так и калечат. Разве что теперь больше говорят про это или мы сами стали больше замечать? Гражданин припомнил старый анекдот, как приходят к тов. Ленину пытливые ученики и спрашивают вождя: а вот если для победы мировой революции нужно будет убить сто тысяч народу – это можно? – Можно. – А миллион? – Нуу… – А сто миллионов? – Вот тут-то мы вас и поругаем!
Пора нам себя поругать – сколько можно пассивно смотреть на такие потери в мирное время! Мне скажут: дорога – вообще опасное место. Что даже в США, где огнестрельное оружие доступно почти всем, а смертность в дорожных авариях очень низка, вероятность погибнуть в ДТП все равно в двадцать раз выше, чем быть застреленным. И все же… если сравнить число ДТП в странах Европы, на первом месте – Россия, на втором – Украина, на третьем – Польша. А почему не Германия, самая густонаселенная страна Европы и единственная в мире, где на трети магистралей нет верхнего ограничения скорости, выжимай хоть 250!
Ну да, национальный характер, аккуратность, законопослушность, тут где немцы и где – мы. Но разве организованность спасает тех же немцев от ДТП на все сто?
И поэтому мне в принципе странно, как мы – homo sapiens вроде бы – боремся со смертностью на дорогах, где и без того столько факторов риска, на которые мы повлиять не в силах. Разве не следует нам для начала исключить полностью те угрозы, которые мы устранить в состоянии? И главная из них – пьяная езда. Сегодня априори каждый может сесть за руль подшофе. Сесть и дать по газам. А Фемида поджидает его только «на выходе»: не повезет ему – попадет «административно», сильно «не повезет» кому-то еще – ему, если выжил, до девяти лет неба в клеточку и еще до трех лет лишения прав. Столько, кстати, светит пока даже 29-летнему Александру Максимову, который на днях убил своей «Тойотой» пятерых детей-инвалидов и двух их воспитателей…
Сегодня много говорят о мерах – и штрафы наверняка вырастут, и сроки, и даже машину предлагают отбирать. Но что, изменится от этого наш человек – кто-то в это верит? И разве не очевидно, что решение тут может быть только одно: само авто должно быть устроено так, чтобы «homo опьяненный» просто не смог его завести? Современная техника прекрасно позволяет это устроить – сколько уже говорится про «алковизоры», «интерлоки» и наши «алкозамки» – системы, которые позволяют мгновенно идентифицировать водителя, определить, трезв ли он, и лишь трезвому дать добро на старт, а в пути постоянно проверяют, как у него с «этим делом»... Да, они пока недешевы. Но если мы законодательно сделаем их таким же обязательным атрибутом каждого автомобиля, как его колеса, их цена упадет на порядки. И для чего нам «Роснано», наконец?
А еще на месте законодателей я присмотрелась бы к статье 264 УК РФ – «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств». Почему там применительно к мерам уголовного наказания лиц, находившихся в состоянии опьянения, всюду говорится исключительно о деяниях, повлекших причинение вреда «по неосторожности»? Уж не потому ли, что каждый законодатель, вольно или нет, меряет эту ситуацию по себе? Понятно, что пьяный водитель невменяем и потому неосторожен. Но до того как «принять», он же был, вероятно, достаточно вменяем, чтобы осознавать, какую общественную опасность он будет представлять за рулем, если выпьет или ширнется? Так что нет в его действиях никакой «неосторожности».
И последнее, по порядку, но не по важности. Расстрелять этого убийцу Максимова мы не можем, не такое у нас воспитание. Но если всяк сущий в стране «пацан» сможет наблюдать, каково этому субъекту живется на урановых рудниках или другом подобном производстве – да хотя бы вон на погрузке моющего средства «Дося», многие люди концепцию-то пересмотрят. А нет – туда им и дорога.