Сегодня кризису в России исполняется ровно год. И даже не знаешь, то ли отметить этот юбилей звоном бокалов с шампанским, то ли справить поминки и положить две гвоздики на могилу репутации банка Lehman Brothers. Ведь именно год назад этот инвестиционный банк, один из крупнейших в мире, начал процедуру банкротства. С того момента экономисты осознали, что беда не обойдет Россию стороной. Но даже после этого никто не предполагал масштабов трагедии.
Опрошенные «Трудом» эксперты признаются, что для них стало неожиданностью такое глубокое падение отечественной экономики. А политики и чиновники смотрели на ситуацию сквозь розовые очки, пока в глазах не стало рябить: даже накануне нового 2009 года правительство прогнозировало рост ВВП в наступающем году. А он в первом полугодии 2009 года взял да и упал на 10%.
Биржевые индексы (некоторые, впрочем, относят их к виртуальной экономике и не придают им большого значения) начали падать с середины июня. С 16 июня по 20 октября они рухнули почти в 4 раза — до 628 пунктов. С сентября российские банки стали испытывать трудности с получением кредитов на Западе: в мире поднялась волна всеобщего взаимного недоверия. Помните, тогда кризис называли «кризисом доверия»? Западные банки тоже перестали давать кредиты.
Ряд компаний, особенно ориентированных на сферу услуг, уже тогда столкнулись с проблемами, и начались первые сокращения штата. В результате в октябре—ноябре российские компании начали бить в набат: деньги для пополнения оборотных средств и перекредитования брать стало просто неоткуда. Так кризис из финансового стал экономическим, и правительство, а вслед за ним и государственные телеканалы признали, что в России наступил кризис. До этого с точки зрения официальных властей он был только мировым.
Говоря о том, почему Россия оказалась в числе лидеров экономического падения, эксперты называют несколько причин. Большинство российских компаний жили в кредит, занимая у иностранных банков. В России дешево взять в долг было нельзя как тогда, так и сейчас: в настоящее время средняя ставка в России 20%, в Европе — 9%. Неудивительно, что олигархи потянулись за дешевыми деньгами в Америку и Европу. В результате эти валютные долги стали неподъемным грузом, когда валютная выручка прекратилась, а взять новый кредит на Западе взамен старого оказалось невозможно.
Классическим примером стала компания «Русал» Олега Дерипаски, крупнейший производитель алюминия. Остро проявилась слабость банковской системы, неспособность кредитовать отечественную экономику (зачем они будут это делать, если почти 90% прибыли российские банки получают от
Эксперты отмечают также запоздалое принятие правительством плана антикризисных мер и их половинчатость: вместо того чтобы поддержать спрос, государство поддерживало утопающие в долгах заводы.
Главный вывод, который делают эксперты, — причины, приведшие к таким печальным последствиям в России, не устранены. А значит, кризис может повториться.
Что изменил кризис в нашей жизни
Валерий Миронов, главный экономист Фонда экономических исследований «Центр развития»:
— Рецессия в России оказалась не такой страшной. Если бы не остановили в зародыше банковский кризис, все было бы существенно опаснее. Но недооценивать ситуацию тоже не стоит. Падение ВВП России за последний год оказалось одним из самым значительных среди всех стран мира. И для того были свои основания: к тому моменту, когда кризис ударил по России, у производителей было накоплено существенное количество запасов товаров. Продавать их было выгоднее, чем производить или заказывать новые. В итоге началась тотальная распродажа запасов, не закончившаяся в полной мере и сейчас. А раз продавалось то, что было давно уже сделано, заказы промышленным предприятиям значительно упали. Так начался кризис в реальном секторе. На самом деле потребительский спрос в стране упал не сильно — на 1–1,5%. Но наличие больших запасов сыграло против предприятий, заказы для которых сократились. Если бы не это обстоятельство, ВВП России в первом полугодии 2009 года упал бы не на 10%, а на 5%, как во многих других странах.
Наталия Орлова, главный экономист
— Мировой кризис начался с краха ипотечной системы в США ещё в 2007 году. России все это не касалось вплоть до осени 2008 года. Начавшееся в августе 2008 года падение рубля показало, что инвесторы глубоко сомневаются в успехе российского экономического чуда и стали осторожнее относиться к рынку. Их опасения подтвердились, когда выяснилось, что рост потребительского спроса в России в последние годы был всего лишь частью финансового пузыря в экономике страны. И ожидать существенного роста в потребительском секторе нет смысла, хотя многим казалось, что мы можем в скором времени догнать по культуре и уровню потребления развитые страны. Мы все ещё уязвимы для кризиса: уровень потребления низкий и растет медленно. Хотя такой же кризис вряд ли повторится, и уж точно только в одной России его не будет — процессы приняли глобальный характер. Хотя, оглядываясь на прошедший год, можно сказать: все могло быть ещё хуже.
Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики:
— Кризис в России начался с заявления Владимира Путина о том, что надо, дескать, послать «врачей» в
Игорь Николаев, директор департамента стратегического анализа компании ФБК:
— Лучше всего судить о том, как мы пережили этот первый кризисный год, сравнивая статистику с данными из других стран. Например, из стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай). У нас — падение ВВП на 10%, у Китая и Индии — рост, Бразилия почти на нуле. Это говорит само за себя о том, насколько все плохо. Да, рынки сбыта российской продукции сократили спрос. Но главный рынок китайских товаров — США — тоже стал покупать их существенно меньше. Но ВВП Китая не упал. Главная причина глубокого падения России — качество антикризисных мер. Достаточно сказать, что в Казахстане они были приняты в январе, а у нас — только в июне. Приоритетом нашей политики в кризисный период стала гарантия социальной защиты населения. Вывод простой: качество нашей экономики не скоро изменится. Ведь за последние 10 лет ничего не было сделано для коренной модернизации экономики. Доходы от нефти не вкладываются в развитие инфраструктуры даже сейчас, хотя это важная антикризисная мера. Но все могло быть ещё хуже.
Максим Шеин, начальник аналитического отдела «Брокеркредитсервиса»:
— Сложно сказать, могло ли все сложиться иначе в минувший кризисный год. Вопреки ожиданиям, кризис затронул Россию сильнее. Он выявил недостатки банковской системы, экономики, ориентированной исключительно на экспорт и развивающейся на иностранные кредиты. Центробанк не был развит как институт, который кредитует и поддерживает деньгами отечественную экономику. Сильнее выявилась наша зависимость от цен на нефть. Кризис показал главное: самостоятельно повлиять на процесс выхода из него Россия не в состоянии. России необходимо начать самостоятельно кредитовать свою экономику, а не доверять это иностранным банкам. Сильнее всего от кризиса пострадала обрабатывающая промышленность и строительство. Это произошло
Алексей Моисеев, главный экономист ИК «Ренессанс Капитал»:
— Сначала все мы думали, что нас кризис ипотеки в США не коснется. Я сам говорил инвесторам, что к нам это не будет иметь никакого отношения. Потом, когда кризисные явления добрались и до нас, честно признаюсь, были ощущения, что в ноябре начнутся перебои с продовольствием и все может кончиться народными восстаниями. Однако в январе этого года стало понятно, что ситуацию удалось удержать под контролем. Все могло быть, конечно, в сто раз хуже. Мы могли бы лишиться всех банков, кроме
Константин Сонин, профессор Российской экономической школы:
— На мой взгляд, этот год можно оценить как очень плохой. Наверное, это был худший год в истории экономики России. С другой стороны, не произошло никаких катастроф, и управление страной не было потеряно. Если говорить о выводах, которые следует сделать исходя из прошедшего года, можно сказать, что быстрое развитие экономики, построенное на заимствовании опыта иностранных государств и использовании бюджетных денег, невозможно. То, что произошло за этот год, надо поставить на нижнюю границу реалистических ожиданий. Наверное,
Константин Боровой, политик:
— Кризис я пережил тяжело, как и множество людей. Помогало мне то, что я смотрел на ситуацию с открытыми глазами. Я не доверял информации, что кризис нас не коснется или же что он уже кончился. Когда здраво оцениваешь происходящее, становится проще жить.
Павел Медведев, член комитета Госдумы:
— Этот год я пережил вполне терпимо. Оказалось, что то, чего я больше всего боялся, не произошло. Я опасался, что после ужасного опыта
Виктор Ерофеев, писатель:
— Кризис меня не просто затронул — он проехался по мне. Сократились заказы на статьи и эссе. Уменьшились гонорары, что также немаловажно. В этот год я имел примерно половину того дохода, который я имел в иные годы. Так что пережил довольно сложно.
Андрей Федорцов, актер:
— Все получилось совсем не так, как я думал. Я полагал, что не будет работы и я нормально отдохну. Однако именно в этот год работы было очень много. Я плодотворно трудился и нормально пережил этот год. Хотя для некоторых людей он, конечно, был очень непростым.
Дмитрий Астрахан, режиссер:
— Кризис меня фактически не затронул. Вот в финансовом плане стало немного похуже, однако не столь критически. Должен сказать, что мне повезло. У меня и до кризиса была работа, она осталась у меня и во время финансовых потрясений.