Новый взгляд на связи России с кочевым миром Великой степи
Исторический музей мастерски устраивает выставки, переносящие в далекое прошлое. Конечно, и недавние события ему подвластны, но произошедшее век-другой назад, как правило, окружено массой интереснейших документов и артефактов. Да ведь и эпоха Петра I на фоне всемирной истории была, можно сказать, лишь вчера, Ярослава Мудрого — позавчера, а Юлия Цезаря — на прошлой неделе. Куда сложнее с временами, в которых мы и отдельных событий не ведаем. Жизнь человека на громадных территориях Евразии уходит в столь давние пласты, что судить о ней позволяет разве что труд археологов. Именно в этих глубинах мерцают темы выставки «Дикое поле. В вечном движении», стремящейся воссоздать неведомый нам мир. Неведомый? Парадокс, ведь края эти сегодня хорошо нам знакомы, а нынче и вовсе на слуху.
То, что историки называют Диким полем, теперь вполне обустроенные, давно и плотно заселенные пространства Восточной Европы между рекой Днестр и бассейном Дона и Хопра. Или еще проще: причерноморские и приазовские степи по обеим сторонам Днепра, от современной Молдавии до российского Черноземья. Трудно вообразить тут всадника на степной кобылице, несущейся «сквозь кровь и пыль», как писал Александр Блок в цикле «На поле Куликовом».
Хотя, услышав о степи, многие представят картину, изображенную поэтом. Стада диких коней и табуны с дочерна загоревшими погонщиками, обветренные лица воинов, живущих по древним законам: Ну а как иначе? Одно слово — кочевники! В музее же попытались уйти от стереотипов, за которыми помимо убежденности в отсталости хозяина степи еще и бессознательный страх. Возможно, он коренится в школьных уроках о монгольском иге, а может, у нас в крови, в ДНК впечатан ужас от нашествия, пережитого предками семь веков назад? Как бы то ни было авторы проекта настаивают на ошибочности таких представлений. Да и к термину «Дикое поле» они подошли с неожиданной стороны: видя в нем метафору, предлагают изучить особенности не только воинственного, но и мирного взаимодействия населений степей Северной Евразии, как оседлого, так и кочевого. И воссоздать многогранный образ мира Великой степи.
Военизированный образ кочевника связан у современного человека и с идеей былого могущества великих империй, располагавшихся на бескрайних просторах Северной Евразии. До сих пор живы легенды о нашествиях жестоких завоевателей — аланов, гуннов, печенегов, половцев, сарматов, скифов, хазар: Все они тысячелетиями страшили соседей, грабя и уничтожая их поселения. Однако, подчеркивает директор Исторического музея Алексей Левыкин, «выставка раскрывает кочевничество не как отжившее явление прошлого и не только как воплощение степной разрушительной силы, но как источник особой энергии и динамики, исконно присущих человеку и столь необходимых ему в настоящем и будущем».
Еще один стереотип связан с мифом о культурной и технологической отсталости кочевников. Однако археологические раскопки, исследования этнографов, аналитика искусствоведов доказали ложность таких воззрений. Например, столь незаменимые брюки и сапоги, а также седло и стремена изобрели именно жители степей. Столетиями воинственные номады способствовали развитию военного дела, дипломатии и торговли у оседлых жителей Старого Света, проникая во все сферы жизни средневековых государств.
Сохранились свидетельства того, что и сами кочевые народы активно интегрировали достижения окружающего их мира, перенимая новшества оседлых цивилизаций, будь то изящные одеяния или роскошно отделанное оружие. Не раз вожди степных культур, ханы и беки достигали высокого статуса в крупных государствах, а их дочери становились женами князей и монархов. Рядовые воины служили наемниками в армиях Венгрии, Византии, Руси: Наша страна столь плотно и постоянно контактировала с номадами, что добилась уникальности: она одна из целой Европы взаимодействовала с кочевым миром на протяжении всей своей истории. Иногда это сбивало оптику: европейские дипломаты и купцы, хоть и были осведомлены о земледельческой оседлости Московии, неосознанно или намеренно «привязали» к ней образ кочевника, тем самым вводя стереотипное представление о московите как азиате. В этом смысле нынешние кураторы сочинили свою выставку не столько о «Степи», сколько о самой России, предлагая разобраться, кем в самом деле были номады в контексте ее истории: воплощением разрушительной силы, врагами, соперниками, торговыми и политическими партнерами — то есть «своими» или «чужими»?
Выставкам о древних культурах, полных находок археологов, обычно недостает зрелищности, увлекательности. Как бы ни были изысканно красивы предметы, извлеченные из толщи земли (а здесь много ювелирных изделий и оружия из курганов), нелегко за ними увидеть человека в гуще жизни. Археология удивительна и загадочна, но мрачновата, часто имея дело с гробницами и захоронениями. Найти в них можно невероятно важные свидетельства истории, особенно при нынешних возможностях науки и техники. Но приходится смотреть в лицо смерти.
Этот ветерок из загробного мира, неизбежный привкус назидания memento mori порой отторгает чувствительного зрителя. Вероятно, помня о такой опасности, кураторы сделали выставку ярко аттрактивной. Древние украшения «хозяек» курганов соседствуют с произведениями художников менее далеких эпох, вплоть до наших современников. Почерневшие доспехи, мечи с источенным ржавчиной лезвием — с красочными одеяниями, расписной керамикой, пейзажами под голубым небом. В экспозицию внесена даже настоящая юрта, окруженная всем разнообразием утвари и костюмов.
В этом путешествии во времени зрителям по-новому открывается мир кочевых народов. Недаром в Историческом музее впервые объединили уникальные археологические памятники, произведения ювелирного искусства, оружие, предметы быта кочевых племен, населявших территории Северной Евразии с III века до н. э., и гравюры, рисунки, фотографии, живопись и скульптуру вплоть до начала века текущего. Рядом с такими известными музеями России, как ГМИИ имени Пушкина, Кунсткамера, Музей Востока, Третьяковская галерея, в проекте участвуют коллеги из глубинки, из того региона, о котором идет речь. Это богатый раритетами Азовский историко-археологический и палеонтологический музей-заповедник, а также Ростовский областной музей краеведения.
P.S. Ну и то, о чем нельзя не сказать: жгучей злободневности добавляет проекту факт из сегодняшней жизни. Оказалось, что нашествия, накатывающие на нашу страну с южных степей, вовсе не только примета седой древности, как мы думали еще недавно...