Есть теперь такая профессия: деньги делать
В России с 1 ноября 2024 года легализуется майнинг — деятельность по добыче криптовалют. По сути, гражданам официально разрешат изготавливать на своих компьютерах трансграничные «виртуальные деньги». Электронные биткойны не имеют никакого отношения к государству, им не учитываются и не контролируются, не используются в официальной внутренней торговле, но могут использоваться как средство сбережения и свободно обращаются на международных рынках.
Споры о том, разрешить или запретить «добычу денег» в России, велись в нашей стране более трех лет. Тем временем майнинг процветал: по оценкам экспертов, за минувший год его объемы в РФ выросли более чем вдвое, что позволило занять второе место в мире по объемам добычи криптовалют, уступая лишь американцам. И если в США в прошлом году имелось около 5,3 ГВт майнинговых мощностей, то в России уже около 2,2 ГВт — с прогнозом роста на 20-40% в году нынешнем. По данным крупнейшего оператора майнинговых дата-центров BitRiver, за 2023 год в России было добыто 54 тысячи биткойнов — это 3,5 млрд долларов.
Теперь, видимо, криптодоходы будут обкладываться налогами и у государства появится новый источник пополнения бюджета. «Майнинг — это минимум 50 млрд рублей дополнительных налоговых поступлений», — полагает один из авторов нового закона, замглавы комитета Госдумы по информационной политике Антон Горелкин. Еще один плюс: международные платежи в электронной криптовалюте могут помочь обходить западные санкции при проведении торговых платежей с другими странами, как дружественными, так и не очень. А сегодня, как известно, проблемы с расчетами у России появились даже в торговле с Китаем за юани...
Для подавляющего большинства россиян все эти плюсы и минусы не имеют никакого практического назначения. Опрос показывает, что не больше 7% россиян имеют опыт общения с криптовалютой. К тому же прошли времена, когда обыкновенный юзер мог майнить биткойны на домашнем компьютере, продавая их потом по 20 долларов за штуку. Нынче это уже индустрия, вход в которую (покупка оборудования, плата за электроэнергию и т. д.) обойдется минимум в 200 тысяч «зеленых». Далее начинаются операционные расходы. Как отмечает основатель компании TerraCrypto Никита Вассев, себестоимость майнинга одного биткойна для фермы из 200 спецкомпьютеров ныне составляет около 2,8 млн рублей в месяц. Правда, по нынешним ценам эта сумма окупается за полгода, но курс биткойна может и упасть. То есть рискованно.
Куда перспективнее промышленный майнинг. Как утверждает владелец и гендиректор BitRiver Игорь Рунец, которого цитирует «Российская газета», подписанный ныне президентом России закон «открывает новую эру для отрасли. Теперь у промышленного майнинга официально есть возможность строить современные энергоемкие дата-центры, развивать искусственный интеллект и блокчейн-технологии, используя свободные электрические мощности. Объем инвестиций в строительство дата-центров в России на горизонте двух-трех лет может превысить 60 млрд рублей».
Подчеркнем: речь идет не о государственных, а о частных инвестициях, которые бизнес имеет полное право размещать там, где хочет, надеясь хорошо заработать. Как там писал Карл Маркс? «Обеспечьте капиталу 10% прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову». Тут классик прав.
И, как говорится, флаг ему в руки. Но смущает порядок цифр: 60 млрд рублей — это деньги, которые предполагается потратить на строительство дата-центров, основной задачей которых будет добыча биткойнов, то есть опять же денег. Далее на эти же цели пойдут (см. выше) по 2,8 млн рублей оперативных расходов на каждый новый биткойн. Деньги продолжат создавать деньги. Это выгодно, но разумно ли? Нет ли в стране других, более полезных надобностей — например, импортозамещение, которого нам нынче очень-очень не хватает? Но как привлечь капитал именно туда? Приказом точно не получится.
Есть весьма спорные, но близкие к реальным подсчеты, что в 2022 году импортозамещение в России находилось в пределах 30%: мол, товары и услуги, производимые в стране, составляли меньше трети, остальное закупалось за рубежом. Однако в стране уже был объявлен новый курс, и недавно парфюмерия отрапортовала: в 2021-м было выпущено 77,9 млн флаконов отечественной продукции, а в 2023-м — уже 90,4 млн, импорт сократился на 10,6%. Но обрадовались ли такому успеху наши женщины?
Зато в высокотехнологичных отраслях — автомобилестроении, гражданском авиастроении, сельхозмашиностроении, приборостроении и далее по списку на многие десятки строчек — оглушительный провал. Причина простая: если в каких-то отраслях появлялись неплохие идеи и даже конструкции, то для них не было и нет отечественного шлейфа комплектующих. Не производятся, и мы при малейшем затыке бежим за рубеж: там сделают!
Для сравнения: в Китае три десятка автомобильных марок, ныне продаваемых по всему миру, выпускают 437 автозаводов (частных!), не считая множества подсобных (тоже частных!) производств при каждом из них. Крупнейший в мире промышленный гигант — это страна малого и среднего бизнеса. Именно малыши и середнячки производят более 60% ВВП и 68% китайского экспорта, обеспечивают 79% рабочих мест и на 50% наполняют юанями госбюджет. Похожая картина в Европе: вклад малого и среднего бизнеса в ВВП составляет во Франции 42,1%, в Германии — 46,6%, в Испании — 59,5%, в Италии — 62,9%.
А в России в 2022 году, по данным Росстата, вклад МСП в валовый продукт страны составил 21%. И лишь в Москве малый и средний бизнес обеспечивает работу для 36% трудоспособного населения столицы. Но малый процент — это полбеды. Вторая половина в том, что российский малый и даже средний бизнес занимается преимущественно торговлей и услугами, а на долю обрабатывающих производств приходится лишь около 10%. А в Японии это более половины, в Китае — более 40%, в Германии — свыше 20%. Если ориентироваться на эти показатели, то в России с учетом новых вызовов и задач нужно стремиться к тому, чтобы на производственный бизнес внутри МСП приходилось хотя бы 20%, считает исполнительный директор Института экономики роста им. Столыпина Антон Свириденко. Но это минимум, а в идеале — 50%. Хотя развитие МСП в сфере услуг, особенно сложных, тоже критически важно.
«Если говорить о развитии производств и экономики предложения, мы считаем, что именно средние и средне-крупные предприятия могут стать опорным каналом роста частных инвестиций в новые производства, внедрения автоматизации, тиражирования инновационных технологий», — говорит вице-президент, руководитель исполкома «Деловой России» Нонна Каграманян. По ее словам, для этого нужны инструменты: к примеру, льготное инвестиционное кредитование и режим страхования, лизинг оборудования. Но акцент программ поддержки сегмента МСП сделан в пользу микро- и малого бизнеса, а инструменты ориентированы на старт и становление бизнеса. Это необходимо, но решает иную задачу«. В итоге у предпринимателей нет стимулов к росту, ведь тогда налоговая и административная нагрузка резко увеличивается, а доступ к льготам пропадает. Но...
«Такое впечатление, что малый бизнес перестал интересовать государство, — заявила после Петербургского международного экономического форума — 2024 председатель правления Ассоциации малого ювелирного бизнеса Анна Романовская. — Хотя там был специальный день для нас. И что? К малому бизнесу не приехал никто, кто мог бы ответить хотя бы на какие-то вопросы, — я имею в виду представителей налоговых органов, Минфина, других ведомств. Даже Александр Демин, председатель комитета Госдумы по малому и среднему предпринимательству, сказал, что ему некогда...»
«Послушав выступления московских спикеров, включая Максима Решетникова, могу сказать, что государство всерьез хочет подключить малый бизнес к экономике, — возражает ей председатель правления Ассоциации промышленников и предпринимателей Сергей Федоров. — Но пока не очень знает, как это сделать. И основывается на системе поддержки так же, как оно работает с крупными предприятиями. На тебе промышленную ипотеку, на тебе льготную ставку по кредиту. Но эффективность такой поддержки для «маленьких» невысока...»
А в это время
В деловой прессе появилась информация о том, что власти рассматривают вариант сворачивания льготных программ кредитования малого и среднего предпринимательства, при котором выдача новых займов будет приостановлена. Такой сценарий может войти в один из возможных вариантов меню инструментов по развитию малого бизнеса в 2025-2030 годах. Если решение будет принято, то затраты бюджета ограничатся только продолжением субсидирования уже выданных кредитов. Между тем в Китае сектору малого и среднего бизнеса принадлежит 65% патентов, 75% технических новшеств и более 80% новой продукции, выпускаемой в Поднебесной.
Вот и остается делать деньги из денег?