Сегодня прославленному космонавту и конструктору Валерию Рюмину исполняется 80 лет
Сегодня прославленному космонавту и конструктору Валерию Рюмину исполняется 80 лет. Хороший повод не только для того, чтобы поздравить с юбилеем замечательного человека, но и чтобы задаться вопросом: почему такие уникальные, штучные специалисты не востребованы в современной России?
Человек железной воли, твердых принципов, знаковая фигура в отечественной космонавтике — это все Валерий Викторович Рюмин. Он работал заместителем генерального конструктора РКК «Энергия», руководил полетами в подмосковном ЦУПе и российско-американскими программами «Мир — NASA» и «Мир — Шаттл», был директором программы работ по МКС от нашей страны. У него за спиной четыре полета на орбиту общей продолжительностью более года. Дважды Герой, лауреат Государственной премии...
Жизнь Валерия Викторовича насыщена крутыми поворотами. Один из интригующих сюжетов — драматическая коллизия с участием NASA во время подготовки Рюмина к четвертой космической командировке.
Шел 1997-й. Станция «Мир» работала на орбите уже 12-й год. Поистине замечательное творение наших конструкторов, ученых, инженеров. Масса — 130 тонн. Среди научного оборудования — крупный комплекс для наблюдения Земли, астрофизическая обсерватория (шесть телескопов и спектрометров), четыре технологические печи. А всего — 240 наименований научной аппаратуры из 27 стран.
Но не обошлось без ЧП. Модуль «Спектр» получил пробоину при неудачной стыковке, его пришлось изолировать от станции. Однако остальные шесть модулей находились в хорошем состоянии. На «Мире» работали космонавты из 12 стран, в том числе 53 астронавта из США. Станция, как полагали авторитетные специалисты, могла находиться в эксплуатации еще долго. Но этого не хотели руководители американского космического агентства. «NASA было заинтересовано в скорейшем завершении работ на «Мире», — вспоминает Валерий Рюмин в своей книге «Год вне Земли». — И это было понятно. Станция не была американским детищем и, по мнению NASA, мешала России в полную силу работать над созданием МКС, где головными были американцы».
Российский орбитальный комплекс наглядно свидетельствовал о лидирующих позициях нашей страны в пилотируемой космонавтике в околоземном пространстве, что было обидно для американцев. Увы, и в России нашлись влиятельные сторонники затопления «Мира». «Затопленники» в ельцинском правительстве повторяли как мантру: «Мир» израсходовал свой ресурс, пора сводить станцию с орбиты. А что же на самом деле, есть ли опасность в дальнейшей эксплуатации «Мира»? Рюмин, в ту пору заместитель генерального конструктора, руководитель программы «Мир — NASA», решил лично отправиться на станцию, чтобы проверить ее работоспособность.
Ему было уже 58, за плечами — три космических полета. Как аукнется ему четвертая командировка на орбиту? Но Рюмина прежде всего волновала судьба 130-тонной космической станции. Его предложение о проведении инспекции поддержали и генеральный конструктор «Энергии» Юрий Семенов, и руководитель Росавиакосмоса Юрий Коптев. Придирчивая медкомиссия после обследования дала Рюмину добро.
И тут против кандидатуры Рюмина решительно выступили американцы. Дело в том, что Валерию надо было добираться до «Мира» на американском семиместном шаттле Discovery (российские «Союзы» доставляли тогда на станцию долговременные экспедиции). На шаттле было зарезервировано кресло для российского космонавта, его и должен был занять Рюмин. Но...
Ларчик открывался просто. Администратор NASA Дэниэл Голдин не питал теплых чувств к Рюмину. Может, потому что при обсуждении спорных моментов, касающихся МКС, Рюмин не брал послушно под козырек, что было характерно в 1990-х для наших чиновников, а отстаивал интересы отечественной космонавтики. Да и не хотели американцы посылать на «Мир» специалиста, который может поставить под сомнение затопление станции.
Для начала они забраковали Рюмина из-за несоответствия стандартам NASA, потребовав от него сбросить 25 кг веса. «О’кей», — спокойно ответил Рюмин. И сбросил... четверть центнера! Еще требование: бросить курить. «О’кей», — опять ответил Рюмин и выкинул пачку сигарет. Но впереди было еще одно труднейшее испытание. В рамках специального теста Рюмин, обладавший внушительной фигурой, должен был в полном летном облачении покинуть шаттл через небольшое боковое окно. Какие-то люди с видеокамерами ждали позорного провала российского космонавта. И не дождались — Рюмин пролез-таки в окошко. И отправился на «Мир».
Он тщательнейшим образом, по сотне параметров, изучил состояние станции. И вернулся на Землю с твердым выводом: станция пригодна для дальнейшей эксплуатации. РКК «Энергия» продолжила борьбу. Депутаты Госдумы приняли поправку в бюджет на 2000 год о выделении 1,5 млрд рублей для сохранения «Мира». Однако могильщики станции оказались сильнее, и 23 марта 2001 года станция была затоплена в Тихом океане...
Спустя 10 лет Валерий Рюмин в чрезвычайно остром интервью «Труду», вызвавшем широкий общественный резонанс, сказал так: «Станция могла проработать еще пять, а то и 10 лет. Однако американцы продолжали давить по всем каналам — на Ельцина, на Черномырдина, на Коптева. И Россия сдалась... Из таких ошибок нужно извлекать уроки».
Рюмин всегда говорит правду, даже если это грозит обернуться для него личными неприятностями. Как-то его пригласили в Кремль на встречу президента Ельцина с видными представителями общественности. Беседа шла чинно-благородно, пока не попросил слова Валерий Викторович. В наступившей гробовой тишине Рюмин заговорил о вещах, о которых в этих стенах поминать не принято: о том, что нынешние чиновники имеют привилегии, которые не снились прежним партийным боссам, о настроениях простых людей...
На страницах нашей газеты Рюмин, хорошо знающий ситуацию в отрасли, открыто критиковал ущербную кадровую политику, когда компетентных специалистов меняют на «эффективных менеджеров», демонстрирующих потом потрясающие непрофессионализм и неэффективность. А когда в 2014-м Объединенную ракетно-космическую корпорацию возглавил Игорь Комаров из «АвтоВАЗа», Валерий Викторович на страницах «Труда» громко задал вопрос, который по-тихому обсуждали работники на предприятиях отрасли: «Какое Комаров имеет отношение к космонавтике?»
Как-то я спросил собеседника, не боится ли он вот так, впрямую, выступать против начальства. Рюмин только пожал плечами: он говорил правду, был уверен в своей правоте. Почему должен трусливо молчать о таких важных вещах?
Еще семь лет назад в одном из интервью он предупреждал о проблемах, связанных с космодромом Восточный: «Из этой гавани опасно будет отправлять в полет экипажи. При аварии на участке выведения корабля экипаж либо приземлится в тайге, либо окажется в Тихом океане. И как потом спасателям пробиваться через буреломы? Не лучше ситуация и с приводнением в океане: у нас не будет столько кораблей, чтобы их расположить в соответствии с трассой полета». Тогда его не услышали, а ведь мой собеседник оказался прав!
Да, это и есть примета нашего времени: огромный опыт, профессионализм, аналитические способности не очень-то востребованы на верхних этажах управления...
Валерий Викторович и сегодня продолжает работать в РКК «Энергия», где в ОКБ-1 начинал свой трудовой путь более полувека назад. Ежедневно в 08.45 или даже пораньше он на работе. Высокое служение!
P.S. Редакция в этот день присоединяется к поздравлениям Валерию Викторовичу Рюмину, замечательному, мужественному человеку, верному другу нашей газеты. Между прочим, среди его многочисленных наград и регалий есть и бронзовый знак «Герой «Труда». Чем мы гордимся!
Борис Бальмонт, один из организаторов ракетно-космической промышленности, экс-министр, Герой Социалистического Труда
— Такие люди, как Рюмин, нужны отрасли как воздух. Ведь нынче самые острые проблемы Роскосмоса — это дефицит правды и дефицит профессионализма. Объективный анализ проблем все чаще подменяется радужными, уходящими на десятилетия вперед планами — взглядом через розовые очки. Россия на многие годы, а скорее на десятилетие позади США на самом актуальном сегодня лунном направлении. Мы сильно отстаем с развитием новых технологий. Немало вопросов по надежности космической техники, качеству космических услуг. Бюрократизм стал сильнейшим тормозом. Снизилась культура производства, квалификация кадров, бесконечно переносятся сроки в производственных графиках. Но на любые критические вопросы у руководства готов ответ: «Спланированная информационная атака на Роскосмос». А по поводу некомпетентности... В недавнем докладе президенту Путину глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин рассказал о подготовке пуска на МКС нового модуля «Наука», подчеркнув, что, в отличие от американцев и европейцев, мы планируем в 2020-2022 годах запустить аж три модуля и расширить российский сегмент. Может быть, Дмитрий Олегович не в курсе, что американцы давно достроили свой сегмент и его не надо расширять, а у нас запуск все того же модуля «Наука» постоянно переносится с 2007 года, то есть уже более 12 лет. Здесь не гордиться надо, а стыдиться...
Уверен, многих проблем можно избежать, если бы на командных должностях отрасли находились профессионалы такого класса, как Валерий Рюмин.