Исаакиевский собор виден и из Москвы
В московском музее-заповеднике «Коломенское» открылась выставка «Императорский собор преподобного Исаакия Далматского», приуроченная к 200-летию начала строительства главного храма России. Как много нового мы узнаем здесь! И сколько тревог остается, когда выходишь из этих залов...
По три миллиона посетителей в год принимает Исаакиевский собор, очереди сюда сопоставимы с Эрмитажем. Величественная громада — эмблема Петербурга, высотная доминанта города, богатого памятниками истории и архитектуры. Творение Огюста Рикара де Монферрана возводилось трудно: освя-щение собора состоялось лишь в 1858 году, а мозаики, призванные заменить страдавшую от сырого климата изначальную живопись, так и не успели завершить до революции. В героической обороне Исаакий был един со всем блокадным Ленинградом — он прятал в своих огромных подвалах сокровища музеев, служил бомбоубежищем, маскировал золоченый купол под серой защитной корабельной краской — был стойким бойцом.
Собор обрел нынешнее здание не сразу. Первая церковь в честь святого, особо чтимого императором Петром I (византийский монах IV века Исаакий Далматский якобы обладал даром предвидения, а день его памяти, 30 мая, совпадал с днем рождения Петра по юлианскому календарю), была воздвигнута напротив Адмиралтейства и освящена в 1707 году. В ней спустя пять лет Петр венчался с Екатериной I. В 1717-м царь лично заложил камень в основание второй Исаакиевской церкви на месте нынешней Сенатской площади (теперь там Медный всадник). Колокольня с часами-курантами из Европы придавала ей сходство с Петропавловским собором. Однако из-за близости Невы фундамент сильно размывался, а после пожара церковь вовсе была разобрана.
Нынешним местом Исаакий обязан Екатерине II, приказавшей перенести собор подальше от невской воды. Проект создал любимый архитектор императрицы, «мастер мраморных фасадов» Антонио Ринальди. Правда, при ее жизни стены успели возвести лишь наполовину, хотя и сразу облицовывали их мрамором. Император Павел, все делавший наперекор нелюбимой матушке, велел зодчему Винченцо Бренне завершить стройку поскорее и попроще — в итоге достраивали кирпичом, от четырех куполов Ринальди отказались... А по столице пошла гулять эпиграмма: «Сей храм покажет нам, / Кто лаской, кто бичом, / Он начат мрамором, / Окончен кирпичом».
Едва третий по счету Исаакий был закончен к 1802 году, как сложилось мнение, что здание нужно перестроить. Конкурс на проект храма собрал тогдашних звезд зодчества — Воронихина, Захарова, Камерона, Кваренги, Стасова. Но Александр I отверг все проекты: авторы предлагали новый собор, а император желал использовать имевшийся, сохранив алтарную часть. Не принес решения и повторный конкурс. Выручил инженер Бетанкур: уроженец Испании, в 1816-м возглавивший Комитет по делам строений и гидравлических работ, предложил поручить перестройку прибывшему из Франции молодому Огюсту Монферрану. Монарху понравились его рисунки, и вскоре парижанин был назначен «императорским архитектором».
Этот четвертый Исаакиевский собор возводили в память о Петре I, и его облик был направлен на прославление мощи государства. Строили грандиозный храм не только для богослужений, но и как воплощение триумфа державы, незадолго до того победившей Наполеона. К слову, ампирными формами здание неслучайно напоминает постройки французской столицы, возникшие в правление поверженного императора. Европейский дух проник и в интерьер собора: среди экспонатов нынешней выставки есть живопись Карла Брюллова, который так и не успел завершить роспись купола — простудился на сквозняках в огромном здании, уехал на лечение в Италию, где вскоре умер.
В конце концов Исаакий получил единственный, но замечательный купол (на самом деле их три: внутренний цилиндрический, средний конический и внешний параболический). Внут-ренние его конструкции для облегчения веса выполнили из металла — и новаторский метод взял на вооружение не кто иной, как зодчий Капитолия в Вашингтоне Томас Уолтер. Сходство архитектурного символа США с Исаакием тоже неслучайно: судя по найденным в 2003 году в Биб-лиотеке Конгресса документам, при проектировании чугунного купола Капитолия использовались чертежи Монферрана.
Исаакий называют среди величайших купольных соборов мира. Высота его — 101,5 метра. Выше лишь несколько знаменитейших храмов: собор Святого Петра в Риме (136,5 метра), Санта Мария дель Фьоре во Флоренции (114), собор Святого Павла в Лондоне (111) и парижский Дом инвалидов (107 метров)...
Выставка в музее-заповеднике «Коломенское» дала старт обмену между культурными институциями двух столиц — Московским государственным объединением музеев-заповедников и Государственным музеем-памятником «Исаакиевский собор». В ризнице храма Спаса на Крови (филиале музея, объединяющего ряд крупнейших храмов Петербурга) демонстрируется «Миниатюрная живопись русской иконы», прибывшая из Москвы.
В Москву же впервые привезли мозаики «Тайная вечеря» и «Архангел Гавриил» по оригиналу Козрое Дузи, мозаичные клейма царских врат главного иконостаса и двух приделов, гравюры и рисунки, показывающие ход строительства. Немало сказано о работе реставраторов, сохранивших подлинные росписи Петра Басина, Карла Брюллова, Федора Бруни. Двухметровые полотна помогают представить реальный размер изображений в росписи Исаакия.
Для музея-собора в Петербурге это уникальный проект: сотрудники впервые вывезли так много знаковых экспонатов, желая показать сложнейший 40-летний процесс возведения одного из величайших соборов. Не забыли об иконографии святого Исаакия Далматского, о храмах-предшественниках, о проектах разных лет, где на особом месте, конечно, графическое наследие Монферрана: чертежи, эскизы, планы...
В документах нашелся и пас-порт зодчего со словесным портретом: невысок, курнос, веснушчат... Но оправдался его девиз «Не весь умру»: помимо Исаакия Александровская колонна на Дворцовой площади — тоже его творение. Исаакию же зодчий, без преувеличения, отдал жизнь, прожив всего месяц после освящения собора. В нем среди подземных сводов и хотел быть похоронен. Но Александр II не дал разрешения католику. Траурный кортеж трижды объехал вокруг Исаакия, а затем тело зодчего перевезли во Францию, где его мало кто знал. Дальнейшие следы затеряны, хотя считается, что Монферран покоится на кладбище Монмартр рядом с матерью...
P.S. Выставка в «Коломенском» рождает не только благостные чувства. Как не вспомнить, что Исаакий недавно подвергся атаке со стороны РПЦ, требующей отдать его в безвозмездное пользование по закону о «церковной реституции». Жители Петербурга объединились, отстаивая музей-памятник, требуя сохранить его городским и общедоступным. Но закончилась ли на этом драма? Ведь совсем недавно РПЦ — возможно, в виде реванша — предъявила права на другой знаковый объект — московский Андроников монастырь, где сейчас находится Музей Андрея Рублева...