Сергей Соловьев приступил к съемкам фильма «Елизавета и Клодель», в котором главные роли играют выпускницы его мастерской во ВГИКе. «Труду» Сергей Александрович рассказал о том, почему решил связать темы сексуальной и социальной революции.
— Говорят, ради новой работы вас занесло во Францию. Каким ветром? Неужто решили снять фильм к
— Мой будущий фильм — о совсем другой победе, а может, и о поражении: о сексуальной революции в России. Героини — две девочки 17 лет: русская Елизавета и француженка Клодель. Они — из хороших семей, убегают из дома на французский курорт Довиль (где, кстати, происходит действие знаменитого фильма Клода Лелюша «Мужчина и женщина»), горя желанием поучаствовать сразу во всех революциях — и пролетарской, и сексуальной, и мировой. Но на курорте оказывается всего четыре мужика — сумасшедший пилот, который бьется головой об стенку, после чего ложится в больницу;
— В ваших фильмах всегда есть место для красавиц. Наверняка и фильм с такими звучными женскими именами не стал исключением?
— На главные роли я объявил немыслимый поиск — на всю Европу. Искал, искал, красавиц в том числе, но
— От многих мэтров вас выгодно отличает одна способность — оставаться в душе молодым несмотря ни на что. Этому вы учитесь у своих студентов?
— Говорю студентам: «Педагог я никакой, а просто вампир, который ходит к вам пить молодую, свежую кровь. Именно свежую — прошу, не рассказывайте мне вещи, которые я знаю. Говорите только про то, чего я знать не могу, в частности, в силу своего возраста». Четыре года назад я набрал во ВГИК курс из 30 человек вместо положенных по плану 12, и это был маразм с моей стороны! Но при этом я четко осознавал, что если я их всех не возьму, то их никто не возьмет, и они, никому не нужные, так и будут болтаться. Неоднократно был свидетелем того, как очень талантливые люди не смогли реализоваться только потому, что на их пути не встретился человек, который бы им сказал: «Приходи завтра в 12 часов». В кино этих людей огромное количество — здесь реализоваться в одиночку невозможно, должны быть единомышленники, друзья и, конечно, учителя. Я думаю, что самая страшная трагедия — это трагедия нереализованности. Поэтому крайне важно, чтобы каждому человеку вовремя была введена инъекция как минимум похвалы: «Какой ты молодец» — а лучше конкретной поддержки. Ведь люди состоят не из железа и силы их не беспредельны. В порыве отчаяния можно все бросить и пойти продавать пирожки, ведь так? Нельзя допустить, чтобы талантливые ребята пошли продавать пирожки вместо того, чтобы учиться на актеров, режиссеров, операторов…
— В этом году на российском кинофестивале «Кинотавр» в конкурсе «Короткий метр» преобладали дети известных режиссеров и актеров — Шахназарова, Аграновича, Имбрагимбекова, Болтнева. Конечно, и у них свои проблемы, но эти ребята не пропадут. Сложнее талантливым ребятам из глубинки, которые приезжают штурмовать ВГИК прямо с чемоданами в руках и без всякой поддержки. Есть ли такие на вашем курсе, помогаете ли им?
— На моем курсе нет детей известных режиссеров, хотя, если бы были, с удовольствием бы их учил. А потом непременно позвонил бы папе или маме, чтобы сказать им: «Ну, ты и титан — и сам хорош, и сына вырастил талантливого…» Зато на моем курсе есть
Во ВГИКе была такая история: собрались в институте крупнейшие продюсеры страны, чтобы сказать нам, мастерам, как плохо мы учим студентов, которые «за один день не могут снять даже серию простейшего сериала»! И пришел на это собрание Марлен Мартынович Хуциев. Пришел, не понимая, куда попал и кто тут сидит. Но потом разобрался и, обведя всех пристальным взглядом, сказал: «А вы понимаете, что вы враги народа? И настанет время, когда народ воздаст вам за ваши деяния!» Сказал, на мой взгляд, гениально. Он имел в виду, что
— А вот выпускник ВГИКа, режиссер и продюсер Валерий Тодоровский недавно со своей стороны выразил сожаление, что большинство студентов театральных вузов — недалекая, необразованная, однообразная молодежь, которая хочет только денег и славы…
— Когда мы сокрушаемся: «Ах, молодежь, молодежь...», то лично у меня возникает странное чувство. Разве нашу молодежь, этих парнокопытных животных, которые в кино все время жуют попкорн и требуют, чтобы вместо фильма «Летят журавли» показывали «Летят пеликаны», прислали инопланетяне? Нет, это все мы сделали — родили, воспитали, развратили своими же руками и другими частями тела. В тот же ВГИК приходят на удивление серые ребята. Один меня спрашивал, кто такой Любшин, а другой — кто такой Шукшин…
Если смотреть на общую массу, то исключительная серость и тупость. Но когда удается из этого количества людей отобрать действительно талантливых, а через год обучения сделать из них пытливых зрителей, через два года — нормальных людей, то ребята начинают понимать, зачем нужно кино. Как правило, к третьему курсу 90 процентов студентов становятся хорошими людьми, а некоторые из них даже замечательными. Ну, а потом продюсеры, которые хают молодежь, их же и соблазняют деньгами, славой… При этом на вопрос «Куда государственные
— Не секрет, что многие актеры и режиссеры, подававшие большие надежды в молодости, быстро сгорели от ранней славы. Есть у вас на этот счет наставление студентам?
— «Вас ждут, вы нужны, но главное — не сойдите с ума», — говорю им постоянно. Предостерегаю: «Только не вступайте на такую порочную и скользкую стезю, как погоня за успехом. Успех у вас может быть только один — в своих собственных глазах».
— У вашей «Ассы» был сумасшедший успех. Но на пользу ли всем нам — зрителям и стране — пошла эта картина?
— Сам стоял в финале «Ассы» в толпе и кричал: «Перемен, хотим перемен». Но уже потом отчетливо понял: все мы были тупой массовкой для тех, кто знал, что хочет получить, разваливая СССР. После того мнимого
— Как вам удалось соединить таких разных по жанрам и сценическому образу музыкантов?
— И Юра, и Шнур — милейшие, интеллигентные люди. Года три назад, выступая в эфире одного крупного зарубежного канала, я прочитал стихи Сергея, которыми искренне восхищаюсь, хотя ведущий программы был смущен. Но до Шнура я прочитал стихи Леонида Мартынова, которые тот же ведущий нашел слишком грустными и сам попросил прочитать
Помню забавный случай, как Башмет со Шнуром возвращались из филармонии и между ними случился колоссальный диалог. Я шел сзади, как родитель за своими детьми, и все слышал. Башмет спрашивает у Шнура: «Сереж, ты хороший парень, но не пойму — башка у тебя есть или ее нет? Я прочитал в одном интервью, как ты обо мне говоришь: «Я знаю Башмета давно, лет шесть, у нас очень хорошие отношения, потому что за все эти годы я ни разу не видел его трезвым». «Ну ты соображаешь, — упрекает его Юра, — что говоришь на всю Россию? А у меня, Сережа, есть дети, внуки, и они всю эту хрень, которую ты распространяешь обо мне, читают». Последовала мхатовская пауза, после которой Шнур тихим голосом говорит: «Я вас не понимаю. Совсем не понимаю.
— Уже три года мы зачитываемся вашими «Воспоминаниями». Чем была вызвана потребность обратиться к мемуарам? Ждать ли новых книг Сергея Соловьева?
— Я давно
— Вы себя чувствуете в долгу?
— Прежде всего — перед своим учителем Михаилом Ильичом Роммом. Если бы не он, даже не берусь представить, что бы со мной было в этой жизни. Думаю, что ничего хорошего. Михаил Ильич принял меня на свой курс вовсе не потому, что я был такой талантливый, как, скажем, Никита Михалков (тоже ученик Ромма), а исключительно из протеста против указа Никиты Хрущева, согласно которому в творческие вузы должны были принимать только студентов «с жизненным опытом». В своих книгах я рассказал о встречах с теми людьми, которым обязан всем. Многие из них уже ушли. А поскольку наша забывчивость не знает границ, по поводу чего негодовал еще Пушкин («мы ленивы и нелюбопытны»), то я с удовольствием подверг себя книжной диарее. Возмутительно, что мы помним и почитаем всякую хреновину, а своих художников забываем на другой день после их смерти.
— Название «Черная книга русского кинематографа» звучит слишком мрачно для такого человека, как вы, Сергей Александрович, — жизнерадостного, веселого, душевно молодого. Кого собираетесь оплакивать?
— Лицо нашего кинематографа, которое мы потеряли, а раньше оно было прекрасным. Главное качество советского кино заключалось в том, что все фильмы нашего огромного мира были непрофессиональными. Во времена моей молодости даже говорили, что все профессиональное — это фигня, а ценность была в том, что все снимали любительские фильмы, и снимали «любя кино». Понимаете? Не любя цифры сборов, хотя сборы, между прочим, были колоссальными. «Ассу» за первые восемь месяцев проката посмотрели 88 миллионов зрителей. Любительское кино — это акт индивидуального сознания, и, как правило, не совсем нормальных людей (в хорошем смысле этого слова). В то время как все зарабатывали бабки и знали, как их срубить, мы занимались посланиями к миру, снами сумасшедших — но это были прекрасные сны. Это лицо утеряно, но не полностью. Есть еще психопаты, которые этими посланиями, а не баблом, занимаются. Среди этих великих сумасшедших, психопатов, безумцев: Рустам Хамдамов, который за копейки снял фильм «В горах мое сердце» (я его в первую очередь показываю своим студентам режиссерского факультета), Отар Иоселиани, Алексей
— Вы были дружны с Андреем Тарковским. Расскажите о нем.
— Долго я не мог понять, как возможно, что у художника с такими гармоничными, ясными и прекрасными фильмами такая сложная, мучительная личная жизнь? А ответ на этот вопрос получил совсем недавно — из книги переводчицы Тарковского в Италии Лейлы
— На фестивале «Дух огня», президентом которого вы являетесь, был показан фильм Игоря Майбороды «Обратная сторона «Сталкера», в котором рассказывается история дружбы и ссоры Тарковского и оператора Георгия Рерберга. Думаете, нужны такие разоблачения нашему зрителю?
— Гоша в фильме Майбороды показан таким рыцарем, гением, хотя в жизни он был талантливым алкашом. Знаете, с пьяницами всегда особая история, как, впрочем, и с сумасшедшими…
— Один из самых любимых сумасшедших современного кино — актер Александр Баширов, которого вы с удовольствием снимаете в своих фильмах, — на недавнем «Кинотавре» вынес приговор Анне Карениной: «Зачем она сделала из себя фарш? Вот зачем? Все это — женский феминизм, который меня достал». Не было ли у вас желания сделать конец экранизации великого романа счастливым?
— Вступить в соавторство с Толстым, а уж тем более поиздеваться над его романом не было ни малейшего намерения. Вполне достаточно того, что написал Лев Николаевич. На мой взгляд, очень важно внести в сознание современных людей, что на первый взгляд такая старомодная «Анна Каренина» современнее всех баек, сериалов и бульварных романов, которые в избытке потребляют сегодня и дети, и взрослые, и старики. Любая настоящая любовь — это трагедия.
— Говорят, что выход есть всегда. Вот вы же искали 15 лет деньги, чтобы снять «Анну Каренину», и нашли?
— Так уж устроен мир, что выхода нет. Какой выход? Все мы умрем. Но мир наш — Божий, а не свинский, и это колоссальная разница. Кстати, сейчас мы готовим к выходу пятисерийную версию моего фильма «Анна Каренина» на Первом канале. Константин Львович Эрнст проявляет удивительное благородство и заинтересованность в этой картине. Он позволяет нам использовать все возможности кинопроката, а как только я дам знак, сразу покажет на главном канале страны. Хотя он имеет право на все, потому что вклад Первого канала в эту картину очень значителен. Ждите!
— Не пытались посмотреть новым кинематографическим взглядом на роман «Война и мир»?
— Если сегодня собрать меня, Германа, Сокурова, Михалкова, дать дикие бабки, чтобы мы сняли даже кусочек сцены Аустерлицкого сражения, то мы не снимем так, как это снял Сергей Бондарчук. Не умеем, не понимаем, не знаем. Это уникальное мастерство — снимать войну, батальные сцены. Горжусь тем, что в последние полтора года жизни я дружил с Сергеем Федоровичем. Хотя он относился ко мне несколько ревниво. Ему очень нравилась моя картина «Сто дней после детства». Я абсолютно не готов
Резюме «Труда»
Сергей Соловьев, кинорежиссер
Родился в 1944 году в городе Кемь
Учился на режиссерском факультете ВГИКа, окончил в
Работал режиссером Мосфильма с 1969 года.
Снял фильмы «Сто дней после детства» (1975), «Чужая Белая и Рябой» (1986), трилогию «Асса» (1987) — «Черная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви» (1989) — «Дом под
Лучшие фильмы Сергея Соловьева
«Сто дней после детства» (1975)
Красивая картина о первой любви, настоящей дружбе и конце детства, в которой Татьяна Друбич сыграла одну из своих первых и лучших ролей.
«Асса» (1987)
Фильм, ставший культовым для поколения
«Черная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви» (1989)
Трагикомедия, в которой
«Нежный возраст» (2000)
Картина, во многом повторяющая фильм «Сто дней после детства», но на фоне нового общества, где главные роли играют
