В Вашингтоне хотели удостовериться, что сдержанная критика в адрес Москвы за ее оппозицию "зачистке" Ирака воспринята с пониманием и повлечет за собой уступки в ключевом вопросе. А именно - побудит Кремль проголосовать за составленный американцами проект резолюции Совета Безопасности ООН, предполагающий, что США и их избранные союзники наделяются правом управлять Ираком и торговать его нефтью, а полученную прибыль тратить по собственному усмотрению. Без какого-либо согласования с международными организациями.
Российское руководство, похоже, в этом отношении разочаровало госсекретаря США. В Москве продолжают настаивать на активном привлечении ООН к решению всех многообразных проблем постсаддамовского Ирака, а также сохраняют приверженность прежней резолюции Совбеза, направившей в Ирак международных инспекторов с задачей установить наличие или отсутствие оружия массового уничтожения.
Презумпция обладания ОМУ не демократическим по любым меркам режимом Саддама Хусейна, стоит напомнить, стала для администрации Буша главным поводом к войне. Экономические санкции ООН могут быть сняты с Ирака, на чем настаивают США, только в том случае, если будет доказано с высокой долей достоверности - страна не располагает ОМУ. А если его уже давно нет и в помине? В этом случае единственный приводимый американцами довод в пользу их силовой акции становится, как выражаются юристы, "ничтожным", лишенным какого-либо юридического, не говоря уже о моральном, обоснования.
Заинтересованность Америки в распечатывании иракских нефтяных кладовых достаточно очевидна, и она не могла не проявиться в содержании портфеля предложений, привезенных Колином Пауэллом. Вопреки неоднократным заявлениям лидеров вчерашних иракских оппозиционеров, претендующих на всю полноту власти в Багдаде, о том, что Россия не получит долгов и не сможет рассчитывать на выполнение уже заключенных нефтяных контрактов, администрация Буша приняла решение сполна расплатиться по счетам. Госсекретарь США пообещал в Москве, что новое иракское правительство "полностью примет свои обязательства перед Российской Федерацией".
Хотя России будет не лишним получить обратно свои деньги, ситуация не из простых. Еще и потому, что слишком многие, притом не только в России, опасаются, что принятие резолюции ООН по любому второстепенному и даже третьестепенному вопросу задним числом косвенно узаконит процедуру смены режимов, не отвечающих вашингтонским стандартам демократичности.
Поиск компромисса в этом совсем не теоретическом споре будет продолжен на питерском саммите и на последующей встрече в верхах "восьмерки". Ставки высоки, затронуты интересы десятков государств, отнюдь не только России. Избежать непредсказуемости в том, что самые большие паникеры называют "новым мировым беспорядком", можно только с помощью взвешенного и плотного партнерства ведущих держав, несущих на себе особую ответственность, в первую очередь за стабильность и безопасность в глобальном охвате.
Понимание столь жесткой взаимозависимости есть у обеих сторон. И Колин Пауэлл не случайно с признательностью воспринял тот факт, что Государственная Дума подгадала под его приезд с ратификацией российско-американского договора о сокращении наступательных потенциалов (СНП). Его слова заслуживают цитирования: "У меня не хватает слов, чтобы выразить, какое глубокое удовлетворение я испытываю от того, что нахожусь в Москве, когда Госдума ратифицировала договор СНП. Этот договор демонстрирует прочность наших отношений". Его российский коллега Игорь Иванов использовал другой эпитет применительно к двустороннему диалогу - акцент приходится на его "долгосрочность".
Таким образом, совпадают положительные оценки состояния и перспектив наших отношений с Америкой. Они подводят условную черту под дискуссией в политических кругах в России после падения режима Хусейна: насколько велики потери от того, что российский батальон химзащиты или, скажем, рота музыкантов не участвовали в военной операции США и их союзников? Визит Пауэлла показал участникам очных и заочных дебатов: диалог двух стран становится цивилизованным, а это значит - мы научились спокойно "соглашаться с тем, что мы не согласны друг с другом". Между серьезными партнерами, как показывает история, такое случается, и нередко.