Дорога на восток

Новый фильм Игоря Волошина посылает на поиски женского счастья очень далеко

На экраны выходит лента одного из режиссеров отечественной «новой волны» Игоря Волошина «Бедуин». Кинообозреватель «Труда» считает ее захватывающей и печальной.

Проходной по сути персонаж, художник-волонтер, работающий в больнице с раковыми детьми, в мини-эпизоде расскажет о том, что иногда специально становится на голову — это помогает ему не просто смотреть, но видеть. Перевернутым мир, согласно красивому мифу, видят и новорожденные. И когда главная героиня фильма Рита (Ольга Симонова), запрокинув голову, смотрит на невероятной красоты иорданскую пустыню, это становится символом нового видения и другого рождения — теперь и Рита уже не славянка, и ее крошечный сын станет бедуином. В мире бедуинов Рита наконец обретет покой, которого в прежней жизни не имела.

Странные изгибы светлых камней и глубокая желтизна песка своей нездешностью напомнят дебютный фильм режиссера «Нирвана», сделанный не без вычурности, — но в Иордании все так и есть, да и Волошин на этот раз работает пусть с не совсем обычной, но реальностью. Историю Риты (сценарий написан самим режиссером) смотреть не только страшно, но и интересно. Чтобы найти деньги на лечение дочери Насти (Серафима Мигай), которую учит рисовать тот самый волонтер-художник, Рита становится суррогатной матерью для пары геев: подсаженный ей в матку эмбрион приживается с первого раза, что бывает нечасто. Самой же Рите зацепиться не за что, прижиться негде: кажется, что судьба взялась за нее всерьез, будто заставляя сдаться. Ниоткуда берутся помощники и никуда же исчезают — как сосед Жека-моторист (Михаил Евланов), знакомство с которым заставило Риту сделать реальностью брошенную ею в сердцах фразу «Кого б убить?». Как врач онкобольницы (Сергей Светлаков), добрым голосом объясняющий, что дорогие лекарства Насте не помогают. Как случайный водитель (Егор Бероев), сообщивший Рите, что бедуины лечат рак верблюжьим молоком — и именно к ним потерявшая почти все Рита повезет дочь, и там подчинится судьбе, и Настя скажет ей: мама, хватит ездить, не надо переживать.

Вечность и бесконечность пустыни контрастируют с приморским суетным городом, где происходит действие первой части фильма, с поездами, кораблями, постоянным движением, непрерывной борьбой, необходимостью выживать и невозможностью видеть. Эта пустыня — как материнское лоно, принимающее в себя Риту. И ее сына, которому бедуины делают обрезание, — эти кадры произвели сильное впечатление на тех, кто видел фильм на «Кинотавре». Наверное, не только своей физиологичностью, поскольку у обрезания есть и символическое значение — мальчика забирает к себе другой мир, более сильный, надежный и спокойный, чем Россия, которая его матери помочь не смогла.