Сергей Юрский: «Сегодня надо снимать комедии абсурда»
Рассмешить труднее, чем вызвать слезу, считает прославленный артист
На фестивале «Улыбнись, Россия!» знаменитый актер получил приз «За вклад в комедию». Корреспонденту «Труда» Сергей Юрьевич признался, что большинство современных комедий не смешат его, а печалят пошлостью и безвкусием.
Я всегда готов смеяться, но не всегда бывает смешно. Хорошо, когда трясутся люстры от смеха, хорошо от смеха упасть со стула… Единственный смех, который я не переношу, — соревновательный, когда комедии — кто кого догонит — соревнуются в ржачке, когда рот искажен гримасой «га-га-га», но зритель сам сидит спокойно. Это низкий жанр. Но есть же высокий, когда все твое существо начинает вылезать навстречу тому, что называется комедией — будь то комедия положений, трюковая комедия, интеллектуальная, ироничная, лирическая, фарс, трагифарс… Множество оттенков, и каждый из них требует от зрителя отдачи. Театральный артист все слышит. В кино с этим сложнее: нет общего дыхания с залом, нет импровизации, шутки просчитаны.
В последнее время я опять вернулся в комедию и очень точно чувствую напряжение зала. Но можно и ошибиться: принять всхлипывание, которое выражает чувство, за шум и сморкание, и наоборот: сморкание — за всхлипывание.
Смех — это то, что никогда не обманывает. И всегда риск: вдруг не получится смешно. Вызвать слезу гораздо легче.
Я вспоминаю фильм 1982 года «Ищите женщину». На фестивале он участвовал как 30-летний юбиляр. Чем картина примечательна? Режиссер Алла Сурикова снимала картину в очень напряженное для страны время. Умер Брежнев, все замерли в ожидании перелома — не до комедий и вообще не до искусства. По сути, это театральная пьеса: нет лужаек, простора для прыжков… Съемки проходили в одном помещении, никто не выходил на улицу. Актеров мало, никаких массовок. Но так случилось, что все актеры, занятые в фильме, стали навсегда памятными, знаменитыми: Леня Ярмольник, Саша Абдулов, Лена Соловей, Леня Куравлев, Софико Чиаурели…
В последние лет 20 я занимаюсь только одним — театром абсурда. Оказалось, что для меня это самый подходящий инструмент. Кто-то занимается политическим театром, документальным, шоу, а я — абсурдом. Поставил пять спектаклей классического и современного абсурда, снял два телевизионных фильма. Считаю одним из зачинателей абсурда XX века Хармса. В его произведениях есть то, чего так не хватает нашим комедиям. Театр абсурда не приемлет реалистичных персонажей, ситуации и привычные театральные приемы. Время и место не имеют значения и могут меняться, даже самые простые причинные связи не стабильны. Все подчинено одной цели: погружению в несуществующую реальность, реальнее которой нет. И как результат — желанный мною осмысленный смех. Я жду от зрителя умения думать, понимать, жду сотворчества.
В нашем кино трудиться на ниве комедии — сложное занятие. Что для одного смешно, для другого сложно, непонятно, и наоборот. Где выход? Комедии растут как грибы. В угоду кассе современные комедии заигрывают со зрителем самым пошлым, безвкусным образом. Идеи теряют глубину. А почему бы острые проблемы сегодняшнего дня не преподнести в жанре иронической комедии, фарса, абсурда?
В одном из моих спектак-лей я приказал привязать себя к креслу и заткнуть себе рот кляпом. Наверное, это и есть моя жизненная позиция. Пока не додумаюсь до чего-нибудь стоящего, я должен сидеть с кляпом во рту. Это как некий призыв: перестаньте молоть чепуху, не повторяйте одно и то же. Давайте помолчим! Откроем рот, когда созреет что-то интересное. И будем смеяться только достойным шуткам.