Заметки на полях судьбы великого русского актера, последнего народного артиста СССР
23 февраля Олегу Янковскому могло бы исполниться 80 лет. Не могу представить его 80-летним. Седовласым, в паутине морщин, с палочкой. Олег Иванович и в моей, и в памяти миллионов поклонников его творчества остался молодым, поджарым, загорелым. Пахнущим хорошим одеколоном и табаком. Одетым в элегантный черный смокинг или в белые одежды, которые он любил носить на сочинском фестивале «Кинотавр». В облике актера, в его походке, взгляде умных, с ироничным прищуром глаз было что-то нездешнее, аристократическое.
Режиссер Роман Балаян, снявший Янковского в шести фильмах, называет его последним аристократом нашего кино. Такое и впрямь не сыграешь, не сымитируешь: аристократизм был у Янковского в генах. Сказывались дворянские корни его отца, штабс-капитана Семеновского полка, воевавшего в Первую мировую, дружившего с Тухачевским, за что в годы репрессий поплатился двумя арестами.
А Олег родился не в столицах, а в Карсакпайской райбольнице (по другим сведениям, в Джезказгане). И его путь на театральную сцену оказался извилистым. Он пролег через Саратов, куда семья в 1951-м переехала из Казахстана. Потом через Минск, где Олег какое-то время жил у старшего брата Ростислава. Здесь впервые в 14 лет вышел на сцену, сыграв вместо заболевшей актрисы в спектакле «Барабанщица».
Потом опять возвращение в Саратов, учеба в местном театральном училище, куда его приняли... без экзаменов. После школы Олег собирался поступать в мединститут, но случайно зашел в театральное. Приемные экзамены уже закончились, он строил планы на будущий год. Директор спросил его фамилию и сказал, что Янковский зачислен. Позже выяснилось, что брат Олега Николай втайне ото всех сдал экзамены и прошел творческий конкурс. Узнав, как Олег обрадовался нечаянному поступлению, Николай уступил свое место брату.
Он не блистал среди студентов. В местный театр драмы его приняли по протекции жены Людмилы Зориной, которая окончила училище годом раньше и уже слыла примой. Олега держали в массовках и на эпизодических ролях, но постепенно он тоже выбился в число ведущих актеров театра, сыграл князя Мышкина в «Идиоте».
А в кино его привел опять-таки случай. Саратовский театр был на гастролях во Львове. Актер зашел в ресторан гостиницы, там ужинали члены съемочной группы фильма «Щит и меч». Они искали артиста на роль чистокровного арийца Генриха Шварцкопфа. Актриса Валентина Титова, заметив за соседним столиком Янковского, сказала своему мужу, режиссеру Владимиру Басову: «Вот сидит юноша с типичной арийской внешностью». Басов согласился, но скептически заметил, что юноша этот, конечно же, какой-нибудь физик: «Где найти артиста с таким умным лицом?» Оказалось, он сидел неподалеку...
Янковский проснулся знаменитым в 1968-м, когда на экраны вышли сразу два ярких фильма с его участием: «Щит и меч» и «Служили два товарища», в котором Олег сыграл красноармейца Некрасова. Первоначально его приглашали на роль поручика Бруснецова. Но режиссер Евгений Карелов, увидев пробы Янковского, воскликнул: «Этого человека мы Врангелю не отдадим!» На съемках Олег сдружился со своим напарником Роланом Быковым, который дал ему мудрый совет: «Ты не рвись сразу в Москву, Олег. Москва задыхается, ей не хватает талантливых людей. А ты будешь популярным, как только выйдет этот фильм».
Первым его позвал в Театр Ленинского комсомола («Ленком») Марк Захаров. Позже он поставил с Янковским ряд выдающихся спектаклей и снял с ним замечательные фильмы «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхгаузен», «Убить дракона». Но своим актером его считали также Андрей Тарковский, Вадим Абдрашитов, Роман Балаян, Георгий Данелия, Михаил Швейцер, Татьяна Лиознова, Карен Шахназаров, Глеб Панфилов, Александр Прош-кин, Павел Лунгин, Сергей Соловьев, Валерий Тодоровский и другие корифеи нашего кино.
«Мы встретились для совместной работы, когда он уже сыграл в фильмах «Щит и меч» и «Служили два товарища», — рассказывал мне Вадим Абдрашитов. — Но материал, который я ему предложил, был для него новым. За свою жизнь он сыграл множество разнообразных ролей. Редко меняясь внешне, без париков, бород, накладок, Олег умел преображаться внутренне. Он был одинаково убедителен и в роли мачо, красавца, и в роли работяги, а то и бомжа. Но никто так глубоко, рельефно не воплотил на экране тип человека, который буквально задыхается в безвоздушной атмосфере застойных лет. В моих фильмах «Слово для защиты» и «Поворот» он впервые сыграл такого героя. После чего во всеоружии обаяния, артистизма, таланта Олег уже был готов к «Полетам во сне и наяву».
За 40 лет работы в театре и кино Янковский сыграл более сотни ролей, многие из которых стали высокой классикой. Но помимо безусловного артистического дарования Олег Иванович обладал еще и даром творческой взыскательности и безупречной нравственности. За всю жизнь он не сыграл ни в одном позорном спектакле и фильме. Не подписал ни одного кляузного письма. Не снялся ни в одном паршивом рекламном ролике. Не сказал ни о ком ни одного дурного слова. А у тех, кто после его смерти нашел возможным муссировать сплетни о его личной жизни, пусть это останется на их небезгрешной совести.
Не приемля творческих и иных компромиссов, Янковский при этом не выглядел памятником самому себе. Он был живым, веселым, зачастую озорным человеком, душой ленкомовских посиделок и капустников. Хотя, конечно, и знал себе цену. Неслучайно Джек Николсон, Ален Делон, Роберт Де Ниро и другие звезды мирового кино, приезжая в Москву, считали за честь познакомиться с Олегом Янковским, которого знали и ценили хотя бы по великим фильмам Тарковского «Зеркало» и «Ностальгия».
«На протяжении нескольких десятилетий, — вспоминал на страницах „Труда“ драматург Виктор Мережко, — Олег был, конечно, актером номер один в нашем кино. Это понимал и он сам, и даже талантливые его друзья — Саша Абдулов, Коля Караченцов, Саша Збруев. „Олег, Олежка, Олег Иванович“, — к нему обращались только так, никаких кликух, которыми часто награждают в театре актеров, у него не было и быть не могло. Сам он удивительным образом умел сохранять и охранять свое актерское и человеческое достоинство. Он не был рубахой-парнем, как тот же Саша Абдулов. Закрытый, сдержанный человек, такой немножко, я бы сказал, прибалт или даже немец. Он и на экране не рвал страсти в клочья, не актерствовал. Но у него было очень выразительное лицо. Он умел наполнить взгляд, молчание мыслью, эмоциями. И за его лицом на экране можно было наблюдать бесконечно».
Несправедливо ранний уход Янковского (в 65 лет) от скоротечной болезни воспринялся многими как горестная личная утрата. Я был на прощании с Олегом Ивановичем у театра «Ленком». Там были тысячи людей. Среди них встретил плачущего Сергея Соловьева. Сериал «Анна Каренина» в его постановке, где Янковский блестяще сыграл Алексея Каренина, вышел уже после смерти актера. Как и фильм «Царь» Павла Лунгина, в котором Олег Иванович воплотил образ митрополита Филиппа, возвысившего свой голос против жестоких злодеяний Ивана Грозного.
Эти фильмы прозвучали экранным реквиемом по великому актеру, который был — и остался! — гордостью и совестью нашего кино. Как сегодня в нашем Отечестве не хватает художников такой творческой мощи и такого человеческого благородства...