"Я, Карло Броски, известный под именем Фаринелли, кавалер королевского военного ордена Калатрава, сын усопших неаполитанцев Сальваторе Броски и Катарины Барресе, помня, что смерть неминуема, но никому не ведомо время ее наступления, находясь в физическом и умственном здравии, но готовясь к такому важному шагу, как уход в небытие, решил привести в порядок свое душевное состояние и материальные дела..." Таким выглядело начало завещания этого самого известного кастрата своего времени, которое он начал составлять еще в 1778 году за четыре года до смерти. Он покинул грешную землю, оставив у современников и последующих поколений любителей музыки лишь память о своем удивительном голосе. Все остальное быстро исчезло после его ухода. Племянник, унаследовавший его имущество, поспешил распродать его. Принадлежавшие Фаринелли шедевры живописи оказались в самых знаменитых музеях различных городов мира, даже Мельбурна. Его дом в Болонье, с видом на реку Рено, был снесен уже в 1949 году. Исчезла и его могила вместе с церковью, принадлежавшей монахам-капуцинам. До нас дошли лишь завещание, письма - и легенды о выступлениях этого певца.
Кастраты стали выступать в католических церквах Италии еще в XVI веке. Но об их удивительном пении было известно уже в третьем веке нашей эры. Женщинам петь в божьих храмах запрещалось. А ведь нужны были высокие голоса для того, чтобы исполнять партии ангелов и других небесных созданий. Дети делать это не могли, взрослые мужчины - тем более. Подходили только кастраты. Со временем они стали исполнять ведущие партии в оперных театрах Италии. Их восторженно принимали в составе итальянских оперных трупп в других странах, в том числе в России. Именно кастратам удавалось лучше всех исполнять сложные виртуозные пассажи. В XVIII веке они заняли настолько доминирующее положение в итальянских театрах, что с ними было трудно конкурировать даже женщинам, которые (вот парадокс) все чаще стали исполнять мужские партии. Вспомним, что партия юноши Керубино в опере "Свадьба Фигаро" Моцарта была написана специально для женского исполнения.
По мере того как общественные нравы менялись, театры стали отказываться от услуг кастратов. Но все же они иногда появлялись на оперной сцене вплоть до начала XX столетия, продолжали петь в храмах.
Но вернемся в XVIII век. Тогда одаренных детей обычно находили в бедных семьях. Однако в отличие от многих своих сверстников, которые подвергались кастрации, маленький Карло Броски, родившийся в городке Андриа, происходил из знатной дворянской, хотя и небогатой, семьи. Его голосок завораживал взрослых. И когда ему исполнилось девять лет, его подвергли операции. Конечно же, никто не спрашивал мальчика, согласен ли он на нее. Ребенка отправляют в Неаполь к мэтру Никола Порпора, которому было поручено усовершенствовать музыкальную подготовку маленького певца и научить его регулировать дыхание во время пения. В 15 лет Карло покидает своего учителя. Теперь он должен выбрать себе артистический псевдоним. Обычно у кастратов-певцов считалось принятым присваивать себе имена учителей либо покровителей-меценатов. Поскольку в Неаполе К.Броски много раз пел у считавшихся покровителями музыкантов братьев Фарина, его стали называть Фаринелли.
И вот он приезжает в Рим, где сразу же вступает в единоборство с местным виртуозом-трубачом. И побеждает, потому что благодаря удивительной технике дыхания его трели звучали дольше, чем звуки музыкального инструмента. Как считают специалисты, таким протяженным, почти бесконечным выдохом не владел никто - ни до него, ни после. Певца восторженно встречают в театрах Болоньи, Рима, Милана, Венеции, где он исполняет ведущие партии в операх самых знаменитых итальянских композиторов. Либретто же для этих опер пишет популярнейший поэт Метастазио - "любимый близнец", как называл его Фаринелли. Действительно, либреттист и певец были очень похожи.
Все поражаются певческому таланту Фаринелли, его умению мгновенно переходить с крайне низкого регистра на самый верх через три октавы. К тому же он красив, галантен, прекрасно образован. Его отличает скромность в поведении - весьма редкое качество в эпоху интриг и обманов.
1734 год стал поворотным в его карьере. В Англии наследник престола принц Уэльский создает так называемую Дворянскую оперу. Он делает это в пику своим родителям, которые покровительствуют Королевскому театру, возглавляемому знаменитым немецким композитором Генделем. Наследник трона предлагает очень выгодный контракт, и Фаринелли соглашается. Так наступил конец 14-летней любви, которая связывала его с итальянской публикой. Три сезона он с триумфом выступает в лондонском театре. Конкуренции с ним не выдерживает даже генделевская труппа (об этом рассказано в киношлягере режиссера Жерара Корбьо, где главную роль исполнил актер Стефано Диониси). Но политико-музыкальные интриги в королевской семье все более удручающе действовали на Фаринелли, и он решает воспользоваться приглашением, полученным из Мадрида.
Испанский монарх Филипп V был подвержен сильнейшим приступам неврастении, из-за которых многие дни не выходил из своей спальни. Его жена Елизавета Фарнезе, пытаясь вывести августейшего супруга из столь плачевного состояния, отправляет тайное послание человеку с "золотым голосом"... Уже в первый день появления певца в испанской столице королева проводит его в отдельный кабинет, примыкающий к спальне ее супруга. Спрятавшись за занавесками, Фаринелли исполнил четыре свои самые любимые арии. И король стал выходить из состояния прострации. В дальнейшем певец каждый день исполнял по утрам и вечерам все те же арии для меланхолического монарха. И так продолжалось девять лет, вплоть до самой смерти Филиппа V...
Чудесным пением Фаринелли пленился и наследник престола - инфант Фердинанд, который после смерти отца тринадцать лет держал певца при себе, наслаждаясь его искусством. Именно Фердинанд наградил Фаринелли орденом Калатрава, которым удостаивались самые знатные испанские гранды. Шли годы, менялись монархи. Великий кастрат пришелся не по душе новому суверену Карлу III. "Мне нравятся каплуны только на моем обеденном столе", - брезгливо заметил он. И бедному певцу ничего не оставалось, как возвратиться в родную Италию. 54-летний Фаринелли купил в Болонье дом, который потом редко покидал в последние 20 лет своей жизни. Он наслаждался лишь музыкой, принимал у себя друзей, в том числе своего верного спутника жизни Метастазио. Его посещали также многие знаменитости, в том числе великий Глюк. А однажды порог его дома переступил 14-летний Моцарт. И, может быть, глядя на него, Фаринелли позавидовал этому гениальному подростку, который сумел покорить всех своим талантом, не став при этом калекой.