Российские дайверы установили рекорд глубинного погружения в Антарктике
Из Антарктики вернулась экспедиция отделения Русского географического общества (РГО) в Татарстане «Антарктида-100». Российские дайверы под руководством председателя научного комитета Федерации подводного спорта России Дмитрия ШИЛЛЕРА побывали в районе Южных Шетландских островов. Задача проекта — разработать безопасные для человека и безвредные для природы методы глубоководных погружений в Антарктике. Дайверы из Татарстана совершили ряд погружений близ острова Десепшен. Максимальная достигнутая глубина — 97 метров. Это новая строчка в Книге рекордов Гиннесса. До наших никто на такую глубину в условиях приполярных широт не погружался.
Нынешнюю экспедицию можно считать продолжением гидробиологических исследований, которые первыми начали проводить в Антарктике советские ученые. В 1960-х они впервые погрузились в эти воды с аквалангом. И как не вспомнить, что русские были первыми, кто вообще осмелился спуститься до этих суровых южных широт, что способствовало открытию Антарктиды.
— Идя на яхте из Ушуайи через пролив Дрейка, мы частично повторили маршрут первой антарктической экспедиции, которую возглавляли 200 лет назад Беллинсгаузен и Лазарев, — рассказал «Труду» Дмитрий Шиллер. — Погружалась наша группа не с крупного корабля, а с яхты, которая в основном ходит под парусами. И не столько из романтики, сколько из экономии, ведь стоимость научно-исследовательской подлодки, из которой могут на глубине 100 метров выходить водолазы, сопоставима с затратами на космический корабль. Мы же погружались в жерло подводного вулкана. В толще воды рыб видели мало, но на дне было много моллюсков. Впрочем, нашей главной целью было изуче-ние не подводного мира, а техники погружения. На рекордную глубину удалось выполнить лишь одно погружение — больше не дала погода.
Участник экспедиции, представитель РГО в Казани Рустем ГИЛЬМУТДИНОВ, отметив, что экспедиция получилась на редкость изматывающей, объяснил, как далекие от всех морей казанцы вдруг заинтересовались Антарктикой.
— Еще10 лет назад Дмитрий Шиллер открыл в Казани дайвинг-центр. И многие мои земляки увлеклись этой стихией, причем серьезно. Вот, например, как проходили тренировки перед антарктическими погружениями. Сначала в Казани, потом под Пермью, в пещерных погружениях (психологический аспект очень важен в условиях замкнутого подводного пространства). Потом шли погружения в Египте, аж до 165 метров, но там легче: теплая вода, хорошая видимость... В Чечне тренировки проходили на озере Козеной-Ам, чтобы в условиях высокогорья повысить физические кондиции.
Еще в ходе трехмесячной подготовки к поездке в Аргентину мы заранее связались с Ушуайей, обсуждали детали. Аргентинцы — признанные организаторы экстремального туризма, но по большей части занимаются горнолыжными турами и экскурсиями на Огненной Земле. Добирались в Антарктиду мы на самолете — через самый южный в мире город Ушуайю, что на острове Огненная Земля. Сразу по прибытии мы связались с местной организацией «Русский дом». Она организовала проживание и последний этап подготовки в Ушуайе, помогла нам арендовать яхту. Нас очень тепло принял местный вице-губернатор. Кстати, на следующий год РГО планирует экспедицию в честь 200-летия похода Беллинсгаузена, и мы обговорили некоторые ее детали.
Здесь же мы арендовали баллоны с кислородом и саму яхту — 16-метровую парусную ледового класса с маленьким двигателем. Но основную часть пути мы прошли на парусах. Перед нами на этом судне ходила в Антарктиду команда из Би-би-си. Капитан — голландец Хэнк, опытный мореход. Мы приобрели у него полезные навыки.
Теперь о самом погружении. Всего в бухте вулкана мы смогли пробыть 8 часов — больше не позволила погода. Само погружение длилось 71 минуту, из них 5 минут двое наших ныряльщиков провели на дне на глубине 97 метров. Со 100 метров человек должен подниматься не менее часа. На глубине в 45 метров температура воды — минус 3... В тандеме ныряли Дмитрий Шиллер и Максим Астахов. Еще двое, Володя Олимпиев и 18-летний Владимир Салей, самый молодой участник экспедиции, страховали первую двойку на глубинах до 45 метров. Это необходимо, чтобы помочь во время декомпрессионных остановок. Ведь на разных глубинах требуется соответствующий состав газа для дыхания. Если на поверхности в воздухе 21% кислорода, то на 100 метрах его доля не должна составлять больше 10%, иначе кислородное отравление. Вот и приходится менять баллоны с газом. Представьте: на большой глубине надо отключить один баллон, подключить другой — и все это в секунды, с задержкой дыхания. А «за бортом» минус 3, пальцы едва шевелятся...
.jpg)
Каким оборудованием мы пользовались? Отмечу регуляторы-респираторы, изготовленные на Орехово-Зуевском заводе. Компьютер АВ-1 тоже отечественного производства — он показывает глубину, температуру, задает график погружения и всплытия с оптимальными декомпрессионными остановками. Без такого компьютера невозможно нырять на большие глубины. Он надевается на руку, как часы. Всего у нас было три специализированных подводных компьютера: наш АВ-1 и два импортных.
Одежду мы выбрали тоже российского производства, фирмы «Сплав». Она обеспечивала нам в условиях Антарктики комфортное пребывание как внутри яхты, так и на открытом воздухе.
Координатор экспедиций и проектов Подводного научно-исследовательского отряда Андрей АГАРКОВ, помимо всего прочего выполнявший в Антарктиде функции врача и повара, тоже поделился с «Трудом» немаловажными подробностями экспедиции.
— Связь с Большой землей у нас не прервалась после выхода в открытое море. Мобильная связь МТС появилась на станции Беллинсгаузен незадолго до нашего прибытия туда, и нам удалось поговорить со своими близкими в России во время кратковременного пребывания в Антарктиде. Для нас это стало неожиданностью, потому что когда мы собирались ехать в Антарктиду, нам твердо говорили, что на этом континенте вообще мобильной связи нет.
Отмечу, что 90% всех наших расходов взяло на себя правительство Татарстана. Часть оборудования мы получили у изготовителей бесплатно — мы ведь испытывали их продукцию в экстремальных условиях. От сублимированных продуктов мы отказались, всей натуральной пищей мы запаслись в Ушуайе, где она куда дешевле, чем в России или Европе. Аргентинские таможенники отобрали у нас традиционную татарскую конскую колбасу, зато сало пропустили в ручной клади. На яхте отличная плита, не хуже, чем на московской кухне. А капитан Хэнк нам даже свежий хлеб пек. Правда, на будущее надо учесть необходимость протеиновых коктейлей. Ведь при сильной качке трудно готовить обеды, да и морскую болезнь никто не отменял... Хэнк выдал нам специальные пластыри: крепишь к уху — и три дня тебя не так сильно укачивает.
Вел корабль Хэнк, но сразу предупредил, что нам придется нести вахты. И однажды двое наших ребят сумели оперативно отвернуть нашу яхту, когда она полным ходом шла на айсберг. В честь такого события Хэнк выставил всей нашей команде хороший джин. А вообще на время пребывания в антарктических водах у нас действовал сухой закон...
Хотя и до спирта дело доходило. Вот как рассказал об этом сам Андрей Агарков:
— Самым трудным для меня в этой экспедиции стал тот час с лишним, что я ждал ребят на борту яхты. Уже потом, когда они появлялись, и я каждого минут по 15 оттирал спиртом, было легче...
P.S. Теперь, когда все позади и они встретили новогодние праздники с родными и близкими, их снова тянет в холодные воды. Новые планы связаны с Арктикой. Одно уже точно известно: условия при глубинном погружении вблизи Северного полюса будут не менее экстремальны, чем возле Антарктиды.