.jpg)
Награды нашли героев, вызвав восхищение, удивление и... недоумение
Реставрация чем-то сродни чуду: из груды обломков может возникнуть, к примеру, старинный особняк, только не по волшебству, а ценой трудов и талантов многих людей — строителей, архитекторов, реставраторов. На сегодняшний день реставрационно-восстановительные работы в Москве идут более чем на трехстах объектах культурного наследия. Рекорд активности, поставленный когда-то советскими реставраторами накануне Олимпиады-80, по словам главы Мосгорнаследия Александра Кибовского, перекрыт чуть ли не десятикратно.
Конкурс «Московская реставрация» проводится в этом году в третий раз. А со следующего года указом мэра учреждается еще и звание «Почетный реставратор Москвы». Вся эта бурная деятельность — красноречивая иллюстрация принципа «лучше поздно, чем никогда»: от московской старины стараниями прежних отцов города мало что осталось, но что-то еще все-таки можно спасти. И спасают. Или вызывают из небытия самозваные призраки, но об этом чуть позже.
Пока же — о собственно лауреатах. Исследования по выявлению основания храма Усекновения головы Иоанна Предтечи XVI века были отмечены по номинации «Объекты археологического наследия». В монументалистике лавры достались творческим мастерским «Китеж» за воссоздание утраченного на 90% панно «Народное гуляние в Киеве» на станции метро «Киевская» Арбатско-Покровской линии. Весьма своевременно в номинации «Сохранение исторической среды объектов культурного наследия» премию получил проект охранных зон исторических объектов Московской окружной железной дороги (пока их не сровняли с землей ради постройки пассажирских станций, ведь с 2015 года МОЖД должна заработать в режиме городской электрички). Среди объектов культового зодчества в лауреатах значатся колокольня на Софийской набережной, колокольня собора Рождества Богородицы в Бутырской слободе и церковь св. Климента.
Городская усадьба Всеволожских в начале 2000-х. Состояние плохое, но спасти было можно. Фото предоставлено Архнадзором.
Самыми представительными стали номинации по объектам гражданского строительства и городским усадьбам. В первой лавры стяжали Московская консерватория, приют им. Мазурина, доходный дом Лоськова и (главное удивление) ... дом-коммуна архитектора И.С. Николаева, вокруг которого было сломано немало копий. Далеко не все специалисты согласны с тем, что на этом уникальном памятнике приспособление и реконструкция не превалируют над собственно реставрацией («Труд» писал об этом 01.10.2013).
По разряду городских усадеб проходили исключительные шедевры: дом В.Л. Пушкина, усадьбы В.А. Морозовой и Муравьевых-Апостолов, павильон «Эрмитаж» в Кусково, особняк А.И. Дерожинской (который, возможно, станет резиденцией посла Австралии), усадьбы в Хлебном (ныне посольство Исландии) и Малом Кисловском (посольство Швейцарии) переулках. Тем большее недоумение вызвало включение в этот ряд городской усадьбы Всеволожских (о ней мы тоже писали 22.10.2013). На церемонии мнения об объекте резко разделились. Вот что сказал «Труду» член Общественной палаты РФ, координатор общественного движения «Архнадзор» Константин Михайлов:
— Подлинный памятник утрачен полностью. В 2008 году городскими властями, включая тогдашнее Мосгорнаследие (пусть и с другим руководством), было принято решение о его полной разборке. После этой операции там не осталось ни одного подлинного бревна или кирпича. Не будем углубляться в вопрос, кто и почему довел памятник до такого состояния, несмотря на то, что его можно было в значительной степени сохранить. Но превращать трагедию в праздник, как мне кажется, глубоко неверно. Я не подвергаю сомнению саму работу реставраторов, сделавших достоверный проект воссоздания. Но присуждать за это специальную награду — значит совершенно размывать ориентиры, даже больше — уничтожать систему координат в этой области. Правительство Москвы в равной степени оценивает объекты, где реставраторы и заказчики, затратив массу сил и средств, сохранили подлинные памятники, как это было с домом Василия Львовича Пушкина, и новодел, заменивший подлинник на 100%. Вот это не должно было бы быть ни при каких обстоятельствах, поскольку отбивает желание заниматься подлинной научной реставрацией.
Мне могут возразить, что новодел лучше пустыря. Я такую формулу принимаю только тогда, когда это имеет отношение к утратам прежних десятилетий, например к памятникам, снесенным в 20–30-е годы прошлого века. Но этот снос совершен на нашей памяти при участии самих органов охраны наследия! В этих координатах такая логика, на мой взгляд, не работает.
Возможно, здесь и в самом деле работала иная логика. Версий можно сконструировать несколько, но наиболее вероятно, что восстановление памятника, расположенного на территории делового квартала (усадьба стоит в центре лофта «Красная роза»), за счет его частного владельца может послужить благородным примером другим бизнес-структурам. Не зря же руководитель Мосгорнаследия Александр Кибовский в ходе церемонии награждения несколько раз подчеркивал: интерес у частных инвесторов к историческим объектам растет такими темпами, что из них уже можно выстраивать очередь. Что же касается собственно усадьбы Всеволожских, то на вопрос «Труда» Александр Владимирович ответил так:
— Простых объектов у нас, к сожалению, не бывает. Да, усадьба горела, лежала в руинах. Да, было решение о ее сносе как утраченной. Но сегодня мы имеем восстановленную усадьбу с аутентичными элементами в мраморном зале, каминных комнатах. Все детали, какие можно было спасти, были спасены. Там, где это было невозможно, пришлось идти на дополнения. Но я напомню, что и Петергоф, и Царское село и Павловск (перечень можно продолжить) после войны практически отстраивались заново. Хотел бы я посмотреть в глаза тем, кто отважится назвать их новоделом. Почему там — допустимо, а здесь — нет? Реставраторы и строители проделали колоссальную работу, чтобы вернуть объект городу. Было бы несправедливо лишать их заслуженной награды.
Итак, для кого-то стакан наполовину пуст, для кого-то — наполовину полон. Точки зрения могут не совпадать. И все же усадьба Всеволожских, как ни классифицируй ее нынешний статус, существует теперь не только на пожелтевших открытках минувшего века.