- Игорь Семенович, как вы оцениваете те шаги, которые наконец-то предприняты в продвижении судебной реформы? Концепция ее, по-моему, была одобрена Госдумой еще лет десять назад, но все это время мы топтались на месте.
- Да, вы правы, попытки изменить систему российского судопроизводства были начаты еще в 1991 году. Реформирование в этой сфере шло очень неспешно. Что в какой-то мере, пожалуй, оправдано, поскольку в данном случае нужна особая осторожность и несуетность. Однако было и сделано немало. Отменили смертную казнь по делам, связанным с хозяйственными преступлениями, затем вообще ввели мораторий на применение высшей меры наказания. Приняли закон о судебном контроле за арестом, что не удавалось воплотить в жизнь со времен Александра II. Ввели институт присяжных и мировых судей. Есть теперь новые Уголовный, Гражданский, Административный и Уголовно-процессуальный кодексы. Все это так. Не получилось, однако, добиться главного: переменить негативное отношение граждан к самой системе российского судопроизводства.
- Вы хотите сказать, что к судебной реформе не привлечено внимание общества?
- Я хочу подчеркнуть, что реформирование судопроизводства нужно рассматривать шире - как коренные изменения во всех сферах права и правоохранительной системы, затрагивающих не только сами суды, но и милицию, прокуратуру, другие органы правопорядка.
Ведь какие бы хорошие законы ни принимались, продолжает существовать инквизиционная модель судопроизводства, которая заранее подразумевает: люди, по большей части своей, вороваты, злы, порочны, - "уж мы-то знаем". К несчастью, этот "философский камень" не вчера и не сегодня пребывает в фундаменте правоохранительной системы. Достаточно вспомнить судебную реформу Петра I, который постановил: "Суду и прениям не быть, все дела решать розыском, а судить по артикулу". Или эпоху Екатерины II, которая надо сказать, искренне хотела внести в русскую жизнь элементы правового суда, но ей того не позволили министры. Один из них даже придумал, как спасти общество от преступников и предложил на лице выжигать каленым железом слово "Вор". "А если человек окажется невиновен?" - спросила обескураженная царица. "А нет ничего проще, - последовал ответ. - Выжжем ему "не" - получится "Не вор".
К нашему стыду, правоохранительная система и в ее нынешнем виде готова многое ломать "через колено" - только попадись! - даже своих непокорных приверженцев не щадит.
Вот случай, о котором уже все наслышаны, и не только в адвокатских кругах. Недавно мне пришлось защищать генерал-майора милиции Василия Юрченко. Будучи назначенным на пост заместителя начальника ГУВД Москвы и проработав в этой должности полгода, Василий Николаевич в разговоре с тогдашним помощником министра внутренних дел Орловым осмелился выразить свое несогласие с проводимой кадровой политикой, которая ведет к разбазариванию профессиональных кадров. Генерал Орлов сильно обиделся. Сначала последовали угрозы. Не подействовало. Тогда была поставлена задача найти другие способы, чтобы "прижать" строптивца. И что вы думаете? Василию Юрченко предъявили обвинение по трем статьям УК (приплели даже "незаконное хранение" наградного оружия, хотя на сей счет имелся специальный приказ министра внутренних дел), в прессе появились заказные статьи, подверглись прессингу даже родственники Юрченко, проживающие в Украине. Хорошо, человек нашел в себе силы не сломаться. А если бы не смог? Разве такие случаи - редкость? Сейчас генерал Юрченко возвращен в аппарат МВД, где сменилось руководство, и продолжает служить. А вот господин Орлов, который не без помощи управления собственной безопасности и "своих" людей в прокуратуре травил честного человека, подался в бега, на него заведено уголовное дело.
- Что, по-вашему, нужно предпринять, чтобы подобные факты исключить вообще?
- Во-первых, надо лишить прокуратуру статуса самостоятельного правоохранительного субъекта и переподчинить ее Минюсту, как это было до 1917 года. Именно в недрах советской прокуратуры рожден абсурдный принцип: если дело возбуждено, оно должно быть доведено до суда.
Во-вторых, нужен единый Следственный комитет либо как самостоятельная структура, либо подчиненная Минюсту. Проведение следствия - это проблема судебная, и недопустимо, чтобы предварительные доказательства собирались в интересах какого-либо правоохранительного ведомства (таможни, налоговой службы...)
И третье, на чем я акцентировал бы внимание, - восстановление доверия к правоохранительным органам. Надо создать условия, при которых честность, благородство, принципиальность пусть бы даже не поощрялись, но хотя бы не преследовались. В этой системе есть много людей умных, порядочных, которые эти качества, как в последние годы невостребованные, вынуждены даже скрывать. Эти люди стоят пока в стороне, особняком. Но создайте им нормальные условия - и они явятся. Так собственно произошло в 1864 году, когда судебная реформа в России вызвала к жизни новые судебные кадры.
- А как вы относитесь к предложению заместителя главы администрации президента РФ Дмитрия Козака производить арест только с санкции суда? Многие возражают: мол, в судах и так дел полно...
- Предложение президентской команды основано на требованиях нашей Конституции. О чем же тут спорить? Но, к сожалению, ни одного судебного решения относительно ареста на сегодняшний день нет.
Это неправда, что суд с таким делом не справится. Есть же дежурный судья, который ежедневно рассматривает административные споры. Почему не может дежурить судья-криминалист?
- Скажите, а каким, на ваш взгляд, должен быть идеальный судья?
- Англичане говорят: "Судья - это защитник обвиняемого". Наш выдающийся юрист Анатолий Федорович Кони полагал, что судья "не должен в своих суждениях быть ограничен лишь слепым исполнением законов; он должен изучить внутреннее развитие преступления, судить по совести. Ибо судья - слуга, но не лакей судопроизводства". Очень верно подмечено. Самое худшее правосудие то, которое не понимает и не хочет понять человека, который перед ним стоит. Я видел разных людей: и убийц, и бандитов. Все равно это - люди. Они преступники. Но надо и разобраться: в каких обстоятельствах это случилось, как они сами к этому относятся, почему они пошли на преступление?
Очень важно, чтобы в России укрепился и набрал силу суд присяжных. Он сейчас не развивается. Этому сопротивляется косная часть правоохранительной системы. Качество дел, что поступают в суды, не выдерживает зачастую критики. А в суде присяжных такое невозможно. Тут придется отвечать по полной программе: за что человека арестовали, почему его 2-3 года до суда "прессовали" в СИЗО, кто будет отвечать, если подсудимый невиновен? Вот почему нынешняя судебная система боится суда присяжных.
- В завершение разговора: какие изменения коснутся адвокатуры в связи с судебной реформой?
- Пока закона об адвокатуре нет. Мы работаем, руководствуясь положением от 1989 года. Власть относится к нам так: мы им деньги не платим, ну пусть там что-то делают. Меж тем определенные рамки деятельности при соблюдении принципа самостоятельности нужны, ибо постепенно утрачиваются профессионализм, традиции, да и моральные принципы далеко не всегда на высоте... А мораль в действиях адвоката должна быть на первом месте.