Спрашиваю, потому что не вижу ни одной, которая не была бы юношеской фантазией. Я тоже по наивности был за Евросоюз (хотя он не стал союзом), потому что верил, что мир хорош, что все хотят мира и процветания… тех, кто верил в идеалы единства, мира, государственного могущества, обманули.

***

Дорогой Лука, этапов создания Евросоюза было несколько. Намерения его создателей отличались на каждом этапе. Вначале (мы говорим об этапе Европейского Объединения угля и стали) главные мотивы были экономическими. Объединение было выгодно производителям. Потом произошёл переход к политическим мотивам. Намерения были добрые – постепенно создать сообщество, которое могло бы компенсировать различия в развитии, помогая самым бедным деньгами самых богатых. Не всё было сплошь враньё. Была и добрая воля. Многие думали, что мировые проблемы проще будет решать большому сообществу, которое сможет принимать совместные решения (например, проблему климатических изменений).

Потом в процесс вмешались немалые «исторические» перемены. Крушение Советского Союза смешало все карты. Объединение Германии и конец Германской Демократической Республики напугали многих. В том числе тогдашнего французского президента Миттерана и Джулио Андреотти в Италии. Объединённая Германия внушала страх. Одним из побуждений к политическому объединению и общей валюте была нужда усмирить Германию и подчинить её общим правилам. Так было в 1989-м и в последующие годы. Теперь мы знаем, что дела пошли как раз наоборот – Европа подчинилась Германии. Но намерения были не таковы.

Однако настоящим источником перемен стало то, что для мировых финансовых рынков перспектива включения в общее целое всех так называемых народных демократий Восточной Европы открывала огромное экономическое и финансовое пространство. Именно на этой почве, при активном участии крупных американских корпораций, совершился самый настоящий «легальный поэтапный государственный переворот», изменивший правила игры и превративший европейский проект в придаток мировых финансов. Маастрихт и Лиссабон стали основными этапами. Законами Европейского Союза стали законы мировых финансов. Солидарность, о которой заявили вначале, была заменена «соревновательностью». Ради финансовых выгод в Европе ввели «внешнее управление». В сущности, производство денег было приватизировано, и отсюда произошли навязанный долг и все остальные механизмы, с помощью которых заставили покориться все государства-члены, в том числе те, которые, по разным причинам, не могли и не хотели подчиняться правилам единой валюты. Всё это я определяю как государственный переворот. С ним примирились правительства, которые были соучастниками этой операции, и парламенты, возникшие из кошмарных видений единой и единственной неолиберальной идеологии.

Это история идеи, подчинившейся обману, превращённой в свою противоположность и, наконец, совершенно извращённой. Первоначальные демократические намерения потускнели, и эта идея в конце концов выродилась в бюрократическое мошенничество. Отказ от национального суверенитета происходил постепенно, и, в конце концов, (конечно, не случайно) этот суверенитет был вручён наднациональным банкам и банкирам. Тройка, которая руководит нами, не имеет ничего общего с проектом Альтиеро Спинелли (европейский комиссар, один из основателей Евросоюза). В ней нет ничего ни демократического, ни европейского.

Говорю всё это в том числе и для того, чтобы установить дистанцию между собой и теми, кто без толку болтает, что в самом начале существовали более или менее тайные планы. Таких планов не было. Они возникли со временем, по замыслам тех, у кого была большая власть, и те, кем они руководили, не могли об этом знать и потому не могли понять и защититься. И больше не было мощных организаций рабочих, которые в это время разрушались и позволили себя разрушить, даже не попытавшись бороться.

Я объяснил тебе, что я думаю о том, как всё это происходило. Теперь скажу, что нужно попытаться сделать (хотя сейчас сделать это очень трудно). Идея, что Европа должна быть просто разрушена и не возродится ещё целые века, ошибочна. В мире идёт чрезвычайно жестокая борьба за имперское господство. В партии участвуют только крупные игроки. Сейчас их четыре, очень разных, но по разным причинам сильных: Соединённые Штаты, Россия, Китай, Европа. Решить ликвидировать Европу – всё равно, что отказаться определять собственное будущее. На месте Европы остался бы только один игрок – Германия. Всем остальным, в том числе и нам, итальянцам пришлось бы стать вассалами. Не важно, с какой валютой – только вассалами. Чьими именно, будут решать остальные трое. Вероятнее всего, нас, европейцев, втянут в большую войну между ними. И мы будем воевать (то есть будем уничтожены) на стороне США.

Так что же делать? Созвать новое европейское Конституционное Собрание, избранное европейскими народами. Оно должно принять новую Конституцию, выбросив на помойку и Лиссабонский договор, и Международный Договор Банкиров (Маастрихтский договор). После этого отдельные народы должны решать, примут ли они новые правила. И посредством народного референдума определить, останутся ли они в новой Европе. Кто решит не оставаться, не становится из-за этого врагом: просто он выходит из сообщества, и отношения с ним строятся на основе мира и сотрудничества. Суверенные страны определят сами, демократическим путём, без навязывания, какую часть национального суверенитета можно вручить надгосударственным институтам, тоже демократическим, в общих интересах.

Я прекрасно знаю, что реализация этой идеи требует поражения политических сил, которые сейчас господствуют в Брюсселе. То есть потребуется тяжелейшая борьба против наших хозяев. Если кто-нибудь думает, что мы можем освободиться без борьбы, ничего за это не заплатив, значит, он заслуживает того, что случится дальше.