- Когда со сцены Калининградского драматического театра объявили пятерку победителей конкурса, в которой не было моей фамилии, кольнула мысль: как же теперь посмотрю в глаза людям в Кирово-Чепецке? Город, собирая меня на финал конкурса, выделил 30 тысяч рублей. К тому же некоторую сумму под 40 процентов я занял на покупку выходного костюма... После церемонии друзья-конкурсанты утешали: "Не переживай, ты все равно был одним из лучших". Но я отлично понимаю: нельзя сегодняшнюю Россию олицетворять с человеком, работающим в коррекционной школе VIII вида. То, что я вообще попал на этот конкурс, уже чудо. А внимание "Труда" мне особенно приятно: не ожидал, что приз уважаемого издания достанется именно мне.
Мои ученики по разным причинам не могут заниматься в обычных учебных заведениях. Считаю некорректным перечислять медицинские диагнозы и тяжелые социальные обстоятельства их жизни. Скажу лишь: не будь нашей школы, они были бы просто выброшены за борт нормального человеческого существования. А мы учим их не хуже, чем в гимназии, и к тому же даем в руки хорошую профессию. Видели бы вы, какие изящные вещицы могут изготовлять мальчишки, на которых скептики от педагогики в свое время готовы были поставить жирный крест. Недавно из-за одного бывшего ученика, необычайно одаренного столяра-краснодеревщика, не на шутку поссорились два директора мебельных комбинатов. Каждый хотел переманить парня на свое предприятие.
Сегодня в профессионалах так называемого нижнего звена страна нуждается гораздо больше, чем, скажем, в юристах. Никуда не денешься: в основании пирамиды общества стоит рабочий класс. Если он у нас будет многочисленным и квалифицированным, то и все остальные структуры перестанет лихорадить. Но, боюсь, современная российская школа по-прежнему находится во власти стереотипа, не понимает обращенного к ней социального заказа - растить людей, нацеленных прежде всего на максимальную самореализацию, на жизненный успех.