- Вы когда-нибудь встречались с Корваланом?
- Во время обмена я видел его только со спины, когда он поднимался на борт советского самолета в Цюрихе. Позже итальянские газеты предлагали деньги за организацию встречи между нами, но так и не сложилось...
- А когда вы узнали об обмене?
- В воздухе, когда самолет пересек советскую границу.
- То есть вас вывезли из тюрьмы, ничего не объясняя?
- Все произошло абсолютно неожиданно. Вдруг появился надзиратель и скомандовал: на выход с вещами! Я подумал, что переводят в другую камеру. Собирал пожитки: кусок хозяйственного мыла, тряпку для уборки... Вспомнил, что сдал в ремонт сапоги. Хорошие такие, солагерник мне сделал, с войлоком. Но офицер мне говорит: "Да не нужны вам больше сапоги!" Помню, сердце екнуло. Ну, думаю, сейчас отвезут в лесок и грохнут. Рассерженный режим мог пойти на любую подлость. Вывели меня во двор, смотрю, вместо конвоиров - двенадцать молчаливых людей в штатском. Отвезли меня в Москву, в Лефортово. А наутро опять сюрпризы. Выдают мне... новенький французский костюм, туфли, шелковые носки, рубашку, галстук.
И опять микроавтобус, 12 молчаливых чекистов, на окнах шторки. Вдруг слышу рев авиационных моторов. Тут до меня дошло: выкидывают из страны. Завели меня в самолет, а там никаких пассажиров, только мои родные - мама и сестра с сыном.
- Для вас это была полная неожиданность?
- Абсолютная. И для мамы тоже - об отъезде ей сообщили лишь накануне. Чекисты надели на меня наручники, и мы полетели. Посидел я немного и прошу: снимите наручники, я же отсюда не сбегу, высота 10 тысяч метров.
Так старший чекист пошел в кабину запрашивать у Москвы разрешения на снятие оков. Вот какая тогда дисциплинка была! А когда вылетели за пределы СССР, старший объявил, что меня выдворяют из страны.
- И лишают гражданства?
- А вот гражданства, как ни странно, не лишают. Выдадут мне загранпаспорт сроком на 5 лет. "Позвольте, - говорю я, - а как же мой тюремный срок? Мне же еще 6 лет сидеть". "А вот срок ваш не отменяется", - отвечает старший. Абсурд? Но на все уточняющие вопросы мне с невозмутимым видом отвечали: "Другой информации для вас нет".
- Как прошел обмен?
- Корвалан прилетел в Цюрих на борту самолета компании "Люфтганза". Наш самолет поставили рядом с ним, после чего оба лайнера окружили солдаты швейцарской армии. Внутри этого кольца на взлетном поле нас ждали три посла - СССР, США и Чили. Корвалана с женой посадили в машину советского посла и подвезли к самолету, на котором я только что прилетел. Тогда-то я и увидел его поднимающимся по трапу.
А ко мне подошел чилийский посол, вежливо поздравил меня с освобождением и пригласил в Чили. А я так же вежливо отказался и вместе с американцем отправился в здание аэропорта. Так я остался в Цюрихе.
- А откуда взялась знаменитая частушка: "Обменяли хулигана на Луиса Корвалана. Где б найти такую б...дь, чтобы Брежнева сменять"?
- Думаю, что идея позаимствована у замечательного писателя Виктора Платоновича Некрасова.
Вечером у меня в гостиничном номере собрались друзья-диссиденты, которые к тому времени уже жили на Западе: Вадик Делоне, Владимир Максимов, Наташа Горбоневская. Приехал и Виктор Некрасов. Сидим, пьем кофе...
- Вы имеете в виду водку?
- Да нет, именно кофе. Мне ведь первые несколько дней нельзя было ничего ни есть, ни пить. Накануне освобождения меня держали в тюрьме на так называемой пониженной норме питания, в результате чего я дошел до 59 кг. Анатолий Щеранский мне рассказывал, что потом диссидентов перед депортацией откармливали, чтобы привести в товарный вид. Ну а в моем случае до этого еще не додумались.
Так вот, сидим, пьем кофе и вдруг кто-то вспомнил, что завтра 19 декабря, день рождения Брежнева. А Виктор говорит: ну вот, для полного порядка осталось поменять Брежнева на Пиночета. Мы от души посмеялись. А на следующий день на моей первой западной пресс-конференции кто-то из журналистов спрашивает: что бы я хотел пожелать Брежневу? Я ответил шуткой Некрасова: поменяться на Пиночета. Потом народ облек ее в стихотворную форму.
- Как складывалась ваша жизнь после выдворения?
- В ту пору жить в Европе с нашим "серпастым, молоткастым" было очень сложно. Передвижение ограничено, всюду нужны визы. Как-то на правительственном приеме я попросил президента Швейцарии помочь мне. И вскоре я получил швейцарский заграничный паспорт.
- Тогда вы и переехали в Британию?
- В 1978 году получил приглашение из Кингс-колледжа, входящего в Кембриджский университет. Мне предлагали изучать нейрофизиологию. Это мне было близко. Я ведь после школы поступил в МГУ на биологический факультет. К тому времени мне было уже 36 лет, надо было обзаводиться профессией, и я согласился.
- Чем занимаетесь теперь?
- После окончания университета я остался в своем колледже и занимался научной работой. Но потом, когда правительство консерваторов закрыло финансирование фундаментальной науки, из университета все-таки ушел. Продолжаю жить в Кембридже. Здесь тихо, приятно. Пишу статьи, выступаю. Мои первые книжки стали на Западе бестселлерами. Так что какое-то скромное благосостояние я себе обеспечил.
- А семья?
- Мамы уже нет в живых, а сестра по-прежнему живет в Цюрихе. Ей там очень нравится. Что касается моей личной жизни... В СССР мне жениться было нельзя. Это означало бы подвергать риску любимого человека. А потом, на Западе, как-то не сложилось. Так и остался холостяком.