Литературный обзор
Говорят, когда Эйнштейна спросили: «Что вы знаете наверняка?», один из умнейших людей мира, подумав, сказал: «Что-то движется». Гениальность ответа — в его скромной осторожности. Не примеряя на себя тогу обладателя истины, неустанно двигаться к ней — не в этом ли высшая мудрость?
Петер Хандке «Женщина-левша»
В 2006-м на похоронах Милошевича австриец Хандке бросил в лицо западному истеблишменту: «Мир, так называемый мир знает правду. Я не знаю правду. Но я смотрю. Я слушаю. Я чувствую. Я помню. Вот почему сегодня я здесь, рядом с Югославией, рядом с Сербией, рядом со Слободаном Милошевичем». «Толерантная» Европа с яростью принялась третировать 70-летнего писателя, однако мнения элиты разделились, и в 2019-м горькую пилюлю подсластили леденцом в виде Нобелевской премии «за влиятельные работы, в которых с лингвистической одаренностью исследуются периферия и своеобразие человеческого опыта».
О том, какие художественные и прочие достоинства закодированы столь заковыристой формулировкой, можно судить по включенным в нынешний сборник трем мини-повестям, в частности «Нет желаний — нет счастья» (об отношениях с матерью), написанным в 70-х, и «Дон Жуану», созданному уже в миллениум. Это скорее литературный артхаус, ведь Хандке прежде всего сценарист и драматург, и его проза очень кинематографична. В ней много созерцательности, экспериментов и обращения к бессознательному. Но затягивает, как в омут.
Ричард Вайнен «Долгий ’68»
Для нас 68-й год — это когда «танки идут по Праге». У лондонского профессора труд о массовых волнениях на Западе, которые для одних выглядели просто дивным сном, а для других — ночным кошмаром, охватывает несколько стран и десятилетий — до мая 2017-го, когда бывший студенческий лидер Кон-Бендит поддержал Макрона. Революция 60-70-х была провалена, да и не очень понятно, как и где она началась. 68-й не столько дата, сколько термин, «символизирующий определенный душевный настрой».
В напичканной цифрами, цитатами Фуко, Поппера, Сартра, Камю книге множество вопросов. Насколько интернационально протестное движение, если в Америке это хипповские сельскохозяйственные коммуны, обитатели которых пахли козами, а в Париже — помешанные на идеях Великой французской революции студенты Сорбонны? Как связаны студенческие волнения и рабочие забастовки? И не являются ли блестящие политические карьеры бывших революционеров «поражением и приспособлением»? Вопросы естественны. Жаль, ответы так расплывчаты.
Дэвид Лесондак «Fascia»
Задумывались ли вы над феноменом фасции или хотя бы знаете, что это такое? «Фасциальная паутина» опутывает нас от пальцев ног до макушки, и это не просто всеобъемлющая тканевая структура, но система, без которой ни один живой организм не сможет ни существовать, ни просто получить и сохранить определенную форму. Она является оболочкой мозга, нервов, желез, костей, сухожилий, кишок, волокон.
Впрочем, четкого определения ученые ей до сих пор не придумали. Она ускользает от рентгена и МРТ, но обнаруживается ультразвуком. Практикующий врач из Питтсбурга, более четверти века исследующий фасцию, считает ее самой недооцененной тканью тела. Этот серебристо-белый пластично-прочный материал удерживает в нас все по отдельности и сохраняет при этом взаимосвязанным. Как это возможно, Дэвид с приложением анатомических атласов, картинок и схем демонстрирует на аналогиях из области инженерии — Игольной башне архитектора Кеннета Снелсона в Вашингтоне, разбросанных по всему миру каркасных геокуполах инженера Фуллера, полой 192-метровой арке «Ворота Запада», построенной в Сент-Луисе из нержавеющей стали Ээро Саариненом.
Пронаблюдав, как фасциальная система взаимодействует с нервами, общается с мозгом и сердцем, Дэвид укрепился в идее, что первый шаг ума к самопознанию — это исследование тела. Очень интересны главы о связях между состоянием фасций и онкологическими заболеваниями, о фасциальной диагностике и терапии.