.jpg)
Ради очередной «элитки» алчные девелоперы собираются уничтожить уникальное здание допожарной Москвы
Градозащитники и историки, краеведы и просто неравнодушные москвичи бьются за спасение этого здания 18 лет, но, кажется, исход предрешен. Хотя сам факт, что дом пережил великий московский пожар 1812 года, должен дать ему право на самое бережное отношение. А ведь список заслуг флигеля усадьбы Позднякова — Юсупова почтенным возрастом отнюдь не исчерпывается.
Генерал-майор Петр Андрианович Поздняков, герой двух русско-турецких кампаний, служивший под началом самого Суворова, был большим поклонником театра и, купив в 1809 году усадьбу у Никитских ворот (сегодня это Большая Никитская 26/2), возвел во дворе флигель для театральных представлений. Всю машинерию, а также занавес и декорации выписал из-за границы, так что по оснащенности его театр был по тем временам одним из лучших. Возглавить крепостную труппу Поздняков пригласил любимца московской публики, выдающегося комического актера Силу Николаевича Сандунова (по совместительству — известного предпринимателя, выстроившего на берегу Неглинки бани, ставшие легендарными).
От французских мародеров усадьба, включая и театральный флигель, пострадала очень сильно, но все-таки уцелела. Пожар обошел ее стороной. Когда пламя стихло, Наполеон, зная, что в городе осталась часть французской труппы, решил «доставить развлечение войскам, расквартированным в Москве», и приказал найти помещение, пригодное для театральных представлений. Поздняковский театр наскоро привели в порядок, задрапировали тканями, доставленными со складов, куда французы стащили все, что удалось вынести из домов москвичей. Оттуда же была доставлена одежда и утварь, кое-как приспособленная под костюмы и бутафорию. Император лично утвердил репертуар, состоявший из самых веселых и беззаботных пьес, и 25 сентября состоялось первое представление — давали комедию «Игра любви и случая» и водевиль «Любовник, сочинитель и лакей». Известно, что Наполеон почтил театр своим присутствием (по некоторым сведениям, он был там даже дважды).
После изгнания французов Москва отстраивалась очень интенсивно. Довольно быстро восстановил свой театр и Поздняков, и жизнь здесь снова забила ключом. Причем деньги, вырученные за билеты, нередко шли на помощь раненым в Иностранном походе русской армии и малоимущим москвичам, восстанавливавшим свои жилища. На этих представлениях бывал и Александр Грибоедов, свидетельством чему служит пассаж из монолога Чацкого:
А наше солнышко? наш клад?
На лбу написано: Театр и Маскерад;
Дом зеленью раскрашен в виде рощи,
Сам толст, его артисты тощи.
На бале, помните, открыли мы вдвоем
За ширмами, в одной из комнат посекретней,
Был спрятан человек и щелкал соловьем, Певец зимой погоды летней.
С 1822 году усадьбой владел князь Николай Борисович Юсупов — тоже меценат, модернизировавший театральное хозяйство. Не исключено, что тут побывал и Пушкин, с которым Юсупов был весьма дружен. Во всяком случае есть свидетельства, подтверждающие, что Александр Сергеевич и Наталья Николаевна дважды посещали юсуповскую усадьбу на Никитской в январе 1831 года. Сама же усадьба включена в знаменитые «Альбомы» Матвея Казакова — свод лучших зданий Москвы XVIII века, когда она принадлежала Григорию Никитичу Орлову, обер-гофмаршалу Екатерины II. В казаковских «Альбомах» показаны все существующие доныне строения.
Однако все это в глазах московских властей, похоже, не имеет никакой ценности. Еще при Лужкове в начале 2000-х годов усадьбу передали инвестору (ЗАО «НИО») под расселение и застройку. Главный дом (строение 1) был тогда выявленным памятником, а флигели (строения 2 и 3), не имевшие охранного статуса, дважды заявлялись на снос ради создания подземной парковки. Усилиями градозащитников их удалось отстоять, и в 2005 году они получили статус выявленных памятников. Правда, под давлением инвестора Мосгорнаследие через восемь месяцев вынесло противоположное решение; впрочем, в 2007 подтвердило первоначальное.
При Собянине договор с инвестором был расторгнут. Но в 2017 году усадьбу продали ООО «ФОКУСАЛЬФА» Артема Иванова и Сергея Мефедова. Имение Позднякова-Юсупова — не первая жертва этих людей: г-на Мефедова называют фактическим владельцем компании «ЛидЭстейт» Андрея Маталыги, которая в мае того же года снесла усадьбу Анны Неклюдовой (здесь в 1842 году открылась первая в Москве и вторая в России детская больница) на Малой Бронной.
В 2018 году те же люди, но уже под вывеской ООО «МэйнЭстейт», нацелились на дом купца Булошникова по Большой Никитской, 17 (между консерваторией и театром им. Маяковского). Здание, возведенное два века назад, решили сровнять с землей ради постройки очередной элитной недвижимости высотой в 9 этажей. Резонанс этой аферы был настолько велик, что застройщик продал здание городу. Но от задуманного, по всей видимости, не отступился, ведь злополучная поздняковская усадьба — как раз напротив.
4 июля на официальном сайте правительства Москвы закрылось «общественное обсуждение» акта историко-культурной экспертизы, легализующего 10-этажное строительство по заказу ООО «ФОКУСАЛЬФА» со сносом флигеля (строение 2), в котором располагался «Наполеоновский театр». Если Мосгорнаследие согласится с этим актом, еще одним памятником нашей истории в Москве станет меньше.
«Труд» обратился за комментарием к одному из координаторов общественного движения «Архнадзор» Рустаму Рахматуллину.
— В охранных зонах запрещено законом всякое строительство, кроме сохранения и регенерации историко-градостроительной или природной среды объекта культурного наследия, — отметил градозащитник. — Однако заказчик нанял таких экспертов, которые заключили, что «регенерация характеристик историко-градостроительной и (или) природной среды... преследует цель их «восполнения», необходимость в котором может возникнуть как по причине утраты этих характеристик, так и по причине их недостатка, то есть отсутствия «полной формы», «несформированности» градостроительной среды, возникшей в результате запаздывания («пробелов») в ее развитии».
Иными словами, продолжил Рахматуллин, отсутствие 10-этажного дома в трехэтажной усадьбе трактовано агентами Мосгорнаследия как «пробел в ее развитии». Логики тут, конечно, никакой, но, похоже, ее и не требуется, если застройщик влиятелен и настырен. Градозащитник уверен, что «найденная» экспертами формулировка будет кочевать из акта в акт и в конце концов приведет к гибели исторически ценного здания — если только общественность не ударит горе-экспертов и само Мосгорнаследие по рукам.