В принципе любая воинская служба - это уже зона повышенного риска. Солдаты и офицеры имеют дело с оружием и боеприпасами, боевой техникой... Ни в одной стране в казармах и на полигонах не обходится без тяжелых ЧП. Но чтобы столько потерь? Даже в пятимиллионной Советской армии в результате банального казарменного хулиганства, нарушения правил техники безопасности и обращения с оружием, самоубийств, дорожно-транспортных и летных происшествий ежегодно погибало порядка 500-600 военнослужащих. Теперь армия сократилась почти впятеро. Стрелять, водить боевые машины, летать и плавать мы стали меньше. А количество "грузов-200", отправляемых безутешным родителям, выросло вдвое. Что происходит?
Во-первых, куда свирепее стала пресловутая "дедовщина". По данным Главной военной прокуратуры, лишь за первое полугодие 2003 года случаев неуставных взаимоотношений в армии зафиксировано на 30 процентов больше предыдущего периода. Случаев рукоприкладства офицеров - на 40 процентов больше. Уже известно, что за первый квартал 2004 года от "дедовских" кулачищ пострадали порядка 1,6 тысячи их товарищей по оружию. 15 бойцов старослужащие забили насмерть или вынудили полезть в петлю. По другим графам этой скорбной прокурорской отчетности проходит еще 88 военнослужащих, за тот же период отдавших свои жизни неизвестно за что.
Можно бесконечно писать о все ухудшающемся качестве призывного контингента, о хронической нехватке младших офицеров, о падении престижа армейской службы. Остановимся лишь на одном: полузабытом законодателями вопросе о введении института военной полиции. Всем ясно - создание в России такой спецслужбы, ответственной за дисциплину и порядок в наших полках и на кораблях, - давно назревший вопрос. Командирам, задавленным и другими заботами, это было бы большой подмогой. Но уже несколько лет соответствующий законопроект вязнет в согласованиях. Ключевой вопрос: чья это будет структура? При Минобороны или самостоятельная? Для пользы дела надо бы отделить военных полицейских от оборонного ведомства. Но Генштабу хотелось бы, чтобы все было под ним.
Второй источник растущих армейских потерь - слабая обученность личного состава. Это лишь в последнее время мы взялись за боевую подготовку. Только за годы вынужденного простоя 90-х годов армейский механизм угрожающе проржавел, и даже офицеры, особенно вчерашние студенты-двухгодичники, не все знают, с какой стороны подойти к собственному танку, чтобы голову не оторвало. Куда уж там из того танка выстрелить...
Показательный в этом смысле процесс на днях завершился в Находкинском гарнизонном военном суде. К четырем годам лишения свободы осужден один из лучших морских летчиков, командир вертолетной эскадрильи Тихоокеанского флота подполковник Михаил Путятин. Он признан виновным в плохой подготовке экипажа вертолета Ка-27ПС, потерпевшего катастрофу 26 марта прошлого года при взлете с палубы большого противолодочного корабля "Адмирал Трибуц". Тогда погибли четыре вертолетчика. Суд счел, что подполковник не научил своих пилотов ориентироваться в воздухе при плохой видимости по приборам. Это правда, надо было учить лучше. Но как это сделать, если о налете у наших авиаторов без слез говорить невозможно? Только ли Путятин в этом виноват?