Почему Иоанна Златоуста почитают не только верующие
В пятницу, 15 апреля, у православных заканчивается самая продолжительная часть Великого поста — Четыредесятница. Впереди небольшое послабление, сразу два праздника: Лазарева суббота и Вербное воскресенье, когда помимо горячей пищи и вина, разрешенных и в другие постные выходные, можно отведать еще и икры. А потом самые строгие шесть дней Страстной седмицы. И долгожданная Пасхальная литургия святого Иоанна Златоуста, а перед ней — его же «Слово на Пасху», которое в этот день заменяет пастырскую проповедь. Кем же был он — святитель, чьи слова и сегодня так нужны?
Такой же лунной ночью, как та, что мы видим на картине Ивана Айвазовского (1894), только в далеком 403 году, Босфор сиял отблесками тысяч факелов. Ликующий народ встречал своего патриарха, которого власти попытались было тайком увезти в ссылку, но не смогли из-за протеста жителей Константинополя. Беспорядки не удалось подавить войскам, начались пожары и погромы. И император сдался, велел вернуть опального Иоанна Златоуста. Оказавшийся в те дни в городе его друг и сторонник епископ Палладий Еленопольский позже опишет эти события, упомянув, что ему довелось быть свидетелем трех похищений пастыря. Первое из них, случившееся за пять лет до того, было самым удивительным: знаменитого проповедника выкрали, чтобы: сделать патриархом!
Это произошло на родине святителя Иоанна в Антиохии (ныне турецкий город Антакья, в 60 км от границы с Сирией). В евангельские времена здесь была колыбель христианства в Малой Азии: тут крестил язычников Павел, бывали Петр, Варнава и другие апостолы, отсюда пошло по миру само название — христиане. Но ко второй половине IV века город превратился в настоящий Вавилон. Христиане соседствовали с иудеями, великое переселение народов привело сюда готов и других язычников, активно вербовали себе сторонников сектанты всех мас-тей, философские течения и партии. Не было единства и среди христиан: многие шли в церковь в поисках выгоды, ведь вера в Христа стала официальной религией.
«В пору гонений легко было узнать верного христианина, а как его узнать сейчас? — спрашивал Иоанн у собравшихся в храме. — Если даже и того, человек ли ты, не могу узнать подлинно. Ибо стучишь ногою как осел, ржешь на женщин как конь, объедаешься как медведь, злопамятен как верблюд, хранишь яд злобы как аспид и ехидна, враждуешь на братьев как демон лукавый. Как могу счесть тебя за человека, не видя свойств естества человеческого? А ища образ верного христианина, не могу найти разности даже между человеком и зверем».
Другой пастырь подобными речами мог бы оттолкнуть людей, но не Иоанн. Все знали: эти слова продиктованы любовью, подтвержденной делом. Еще до того как стать священником, Иоанн пять лет пробыл в сане дьякона. В древней церкви именно на дьяконах в первую очередь лежала забота об обездоленных. При нем в храме каждый день кормили до трех тысяч вдовиц, а еще больных, странников и заключенных. Он посещал бедных и защищал в судах невиновных — Иоанн, происходивший из знатной семьи, до того как принять крещение, несколько лет был успешным адвокатом. Дьякона Иоанна уважали и бедняки, и богатые — даже те, кого он упрекал за стремление выставить роскошь напоказ перед нищими собратьями: «Мулы у тебя накормлены, а Христос умирает с голода у порога твоего».
Ну а когда Иоанн стал пресвитером, его и вовсе за красноречие прозвали в народе Златоустом. Узнав, что сегодня проповедует Иоанн Златоуст, ремесленники закрывали мастерские и спешили в храм. Приезжали крестьяне, люди шли толпами, причем не только христиане, но и иудеи, и язычники — всем хотелось услышать простое и глубокое слово. Скорописцы записывали его речи, потом Иоанн сам их редактировал. Так появились ясные и понятные толкования на Священное Писание, беседы на библейские тексты, поучения на праздники, похвальные слова святым.
Слава знаменитого проповедника вышла за пределы Антиохии, о нем заговорили в столице. А тут как раз умер архиепископ Константинопольский (он же патриарх) Нектарий. И император Аркадий решил пригласить антиохийского пастыря. Расчет был прост: красноречие Златоуста повысило бы престиж столицы, а в политике и интригах провинциал не искушен. Аркадий просчитался, но это выяснится позже. А пока в далекую Сирию послали гонцов. Но, прибыв на место, те поняли, что антиохийцы не отпустят своего пресвитера, и решили выкрасть его. И в феврале 398 года Иоанна Златоуста возвели на патриарший престол:
Сначала все вроде шло гладко: новый архиепископ на проповеди касался только библейских тем. И «приводил в порядок» свою резиденцию: приказал продать драгоценные драпировки, украшения, ковры, посуду, а деньги направил на благотворительность. При храмах построили ночлежки и приюты, в богадельнях давали кров, еду и уход за немощными. А с епископской кафедры зазвучали призывы к вельможам уделять хоть что-то из их богатств неимущим. При этом Иоанн Златоуст весьма красноречиво поглядывал на императрицу Евдоксию, известную своей жадностью и любовью к роскоши (этот момент — на картине французского художника Йозефа Венкера (1880), на фото в начале статьи).
Следующим шагом патриарха стало оздоровление клира. Иоанн низложил диаконов и пресвитеров, которые занимались мздоимством или вели непристойный образ жизни, и запретил клирикам жить под одной крышей с «сестрами» — юными христианками. А в своей резиденции отменил пиры, раньше едва ли не ежедневные. На упреки в гордости внимания не обращал: те, кому он был нужен, знали, что их пастырь всегда доступен для беседы и прост в общении. Любовь народа росла день ото дня — как и неприязнь обиженного клира и Евдоксии, которой донесли, что в поучении о суетных женщинах Иоанн имел в виду ее.
Во дворце решили, что больше терпеть нельзя. Спешно созвали суд из 36 иерархов — тех, кого Златоуст обвинял в злоупотреблениях (суд вошел в историю как Собор при Дубе). Сам архиепископ на суд не явился, назвав его незаконным. Основных обвинений было три: дискредитация духовенства, финансовые злоупотребления, «оскорбление величества». Судьи на всякий случай помимо низложения с архиерейства ходатайствовали о казни Иоанна, но Аркадий ограничился ссылкой. Впрочем, что получилось из этой затеи, мы помним: та самая «ночная встреча на Босфоре».
Иоанн Златоуст возвратился на столичную кафедру, понимая, что ненадолго, и предупреждая свою паству: «Племя аспида всегда господствует, но и Христос с нами, не бойтесь: Иродиада также здесь, Иродиада все еще пляшет, требуя головы Иоанна, и ей отдадут голову Иоанна, потому что она пляшет» (намек на обстоятельства казни Иоанна Крестителя). Так и вышло. На следующий год в Великую субботу в храм Святой Софии, где собрался народ, ворвались воины императора. Святителя схватили и, несмотря на сопротивление толпы, увели из храма и отправили в ссылку. В 407 году в Абхазии он и умер. Последними словами были: «Слава Богу за все!»
Ну а мы теперь на каждой субботней литургии Великого поста и на пасхальной заутрене, не говоря уже о почти всех литургиях церковного года, вспоминаем Иоанна Златоуста. Оставившего не только свои бесценные сочинения, но и самый распространенный ныне в православной церкви чин литургии, носящей его имя. На Царских вратах, закрывающих вход в алтарь в храмах Византии и Древней Руси, стали размещать иконы святителей Иоанна Златоуста (на фото вверху слева) и Василия Великого — в знак почитания творцов Божественной литургии (на снимке — хранящаяся в Музее древнерусской культуры и искусства имени Рублева икона XVI века из сельской церкви Ярославской области).
Кстати, именно Иоанну Златоусту советуют молиться еще и о праведном суде над мздоимцами и обидчиками — говорят, помогает.