- Как вы оцениваете эффективность антикризисных мер на рынке труда, на которые правительство выделяет 43,7 миллиарда?
- Результаты оценивать пока рано. Хочу отметить, что эти деньги не включают регулярные действия на рынке труда, на которые тратится значительно больше денег. Сколько - сказать точно не могу, но примерно в три раза больше. Общественные работы и выплата пособий были и раньше, так же как и переобучение. Просто значительно расширился круг участников этих программ. Поэтому первое, чего не хватает, - это сведения всех мер в один пакет - и регулярных, и антикризисных. В принципе сами меры ничем не отличаются от тех, которые реализуют, скажем, в Европе. Ключевое - это переобучение.
- Где учить - в государственных учреждениях или в окрепших за последние годы учебных центрах самих предприятий?
- В компаниях и базовых учебных заведениях, с которыми у предприятий есть договоры. Там лучше оборудование, преподаватели, производственная база, и там учат практическим навыкам.
- А есть ли статистика, на основе которой нужно строить переобучение?
- Качество, объем и содержание статистики рынка труда оставляют желать лучшего. Например, работодателям, сотрудникам и государству нужно знать, где создаются новые рабочие места, где ликвидируются. В нефтяной, газовой или пищевой промышленности, на государственной ли службе, в образовании, медицине? Где есть потребность в кадрах? Если бы была такая информация, можно было бы ориентировать и безработных, и абитуриентов. Можно было бы сказать: "Учитесь! Вот кто потребуется".
- Но ведь Минздравсоцразвития публикует еженедельный мониторинг рынка труда...
- Вы читали его? "За неделю число зарегистрированных безработных выросло на 35 тысяч человек". Точка. Задача этого мониторинга узкая - замерить, в лучшую или в худшую сторону меняется ситуация. По-хорошему, нужно знать, сколько людей обратилось и сколько трудоустроилось через службы занятости, а не только сколько признано официальными безработными. Также важно понимать, сколько времени люди в среднем ищут работу. В России примерно 40% безработных не могут найти работу больше года. Это много. В развитых странах процент меньше вдвое. Для нас это сигнал, что рынок труда и служба занятости не справляются.
- А что со статистикой служб занятости?
- Она публикуется в самом общем виде. Подробная информация в разрезе регионов, профессий нам недоступна. Например, вы знаете, какой сейчас уровень безработицы в Свердловской области? А в Дагестане или Чечне? Как он изменился с ноября 2008 года? Чтобы составить карту безработицы в России, нужно собирать данные на сайтах каждого субъекта Федерации. Казалось бы, что проще опубликовать эти данные в виде таблицы на общероссийском сайте.
Идем дальше. Сейчас создан портал "Труд всем". Это хорошее начало. В его банке данных 800 тысяч вакансий. Хорошо бы их сгруппировать, чтобы была ясность, как они разбиты географически, по профессиям, по отраслям. Экономика ведь создает рабочие места, главное понять - где. И это самый главный инструмент измерения эффективности антикризисных мер. Государственных денег на всех не хватит. Но государство может дать рынку качественную, достоверную и своевременную информацию. На мой взгляд, это не менее ценно, но менее затратно, чем прямая помощь государства.
- Осенью вы заявляли, что процедура сокращения требует пересмотра. Ваша позиция не изменилась?
- Понимаете, работодатель всегда сильнее сотрудника, поэтому работников нужно защищать законом. Но эта защита не должна препятствовать найму других людей. Мы редко принимаем во внимание, что чем сильнее защищен работник от увольнений, тем сложнее найти работу тем, кто в ней нуждается: выпускникам, безработным и т.д. Давайте посмотрим на то, что происходит сейчас. Законодательство говорит о том, что работник должен быть предупрежден за два месяца. После расторжения трудового договора выплачивается выходное пособие - месячная зарплата. В течение еще двух месяцев, если работник не находит работу, работодатель обязан платить ему зарплату. Более того, ему могут выплатить третью зарплату по решению службы занятости, если он не был ею трудоустроен. Эти нормы касаются и малых, и крупных предприятий.
- Чем это плохо?
- Это хорошие защитные меры. Они полноценно работают на крупных предприятиях. Здесь трудятся не более 15 миллионов человек. Остальные, а это более 50 миллионов, работают на малых и средних предприятиях, по найму у физических лиц и т.д. Большинство малых предприятий живут "с колес". Сегодня, во время кризиса, клиенты отзывают заказы или проекты, мало кто имеет накопления на три-четыре месяца зарплаты.
Что в таких случаях делает работодатель? Он либо пытается договориться с сотрудниками, либо вынуждает их уйти. Замкнутый круг: работы нет, уволить нельзя, платить нечем. Даже когда возникает короткий заказ, скажем, на один-три месяца, законопослушный работодатель должен 10 раз просчитать, может ли он позволить себе нового постоянного служащего. Что с ним будет после выполнения этого краткосрочного заказа?
- Что вы предлагаете?
- Я предлагаю вернуться к обсуждению Трудового кодекса. Если он где-то не работает, давайте делать так, чтобы его нормы заработали. Стоит подумать о расширении оснований для заключения срочных трудовых договоров. Также можно изменить норму, связанную с сокращением персонала на малых и средних предприятиях. Например, сократить период уведомления с двух месяцев до двух-четырех недель. Кризис определяет эти минимальные границы. Выходное пособие в размере месячной зарплаты необходимо оставить.
А вот после расторжения трудового договора финансовых обязательств между сотрудником и работодателем, наверное, быть не должно, если их не предусматривает трудовой контракт. Далее должно работать государственное страхование от безработицы и, в частности, предлагать пособие, сравнимое с предыдущим заработком. Ведь пособие - это временное возмещение утраченного заработка на период поиска новой работы.
Резюме
Федор Прокопов, исполнительный вице-президент РСПП
Родился 27 июня 1958 года.
Образование: экономический факультет МГУ.
Предыдущие места работы: руководил Федеральной службой занятости.