- Лия Меджидовна, а ведь Марселину когда-то играла великая актриса Татьяна Пельтцер в знаменитом спектакле Театра сатиры...
- Конечно, помню ее блистательную игру. Как и Ольгу Аросеву в этой роли. Ольга Александровна как-то сказала: "Ну что делать, Лия, каждая русская актриса, когда ей за 50, должна пройти через Марселину!" А представляете, ведь моя мама когда-то играла Сюзанну в Майкопском драматическом театре. У нас эта роль отдана совсем юной дебютантке Юлии Пересильд. А наш Фигаро - Женя Миронов. Вот кто себя не щадит! Я никогда не видела, чтобы актеры так себя тратили - на партнеров, на режиссера, на пьесу. Я и раньше любила Женю, но работа с ним меня многому научила.
- Не слишком ли много Миронов взвалил на свои плечи?
- Вот Олег Павлович Табаков, его учитель, попробовал все. Должен же ученик переплюнуть учителя! И что с того, что наши персонажи не носят напудренных париков и играют на электрогитарах! У нас вполне современная история. Думаю, Бомарше был бы счастлив увидеть такими своих любимых героев, придуманных им еще в 1781 году.
- Московскую премьеру "Фигаро" посетил весь бомонд. Даже Ксюша Собчак заглянула посмотреть ваш чудо-спектакль...
- О, для нас это большая честь (хохочет).
- Вы человек с большим юмором, острым умом... Никогда не хотели попробовать себя в роли телеведущей?
- Мне предлагали вести разные программы, но я отказывалась. Мне кажется, после бесконечного мелькания на ТВ актриса уже не воспринимается как актриса, что бы она потом ни играла. А я все-таки люблю свою профессию и очень ею дорожу. Да и телевидение наше наводит на грустные мысли. Ненавижу всю эту "развлекуху": мужиков, переодетых в женщин, разные сальности. Бывают, конечно, исключения. Вот "Городок" смотрю. В нем есть изящество, интеллигентность, искусство.
- А когда в театре у вас случались простои, как вы поступали?
- У меня замечательный продюсер Ефим Спектор. Он моментально включается, мы ищем выход. Так появился спектакль "Чокнутые королевы", так появились "Старосветские помещики" с Богданом Ступкой, "Персидская сирень" с Михаилом Жигаловым по пьесе Николая Коляды. "Сирень" - вообще особенный спектакль. Он идет уже 12 лет. Сюжет незамысловатый, но за ним - бездна. Эта пьеса об одиночестве, о том, как стареют люди, какую они бессмысленную жизнь прожили, как они уходят, так и не поняв, зачем сюда пришли. Вообще Коляда - глубоко трагический драматург.
- Говорят, на студии "Ленфильм" вы в черном списке...
- Этой истории, наверное, лет двадцать пять. Мне дали роль в одной из картин, но в последний момент отказали. Оказывается, в тот момент вышло какое-то постановление "об оптимизме советского киноискусства", и я не соответствовала новому курсу нашего кинематографа. С тех пор ни разу не звали, хотя где теперь это советское киноискусство...
- Почему вы сейчас редко появляетесь в кино?
- Редко, но мне повезло с фильмом Кирилла Серебренникова "Изображая жертву". В спектакле МХТ эту роль замечательно играет моя подруга Алла Покровская, и когда Кирилл предложил мне сыграть в киноварианте, то возник непростой этический момент. Пока я с Аллой не переговорила, не могла принять решения. К счастью, подруга меня поняла, не обиделась. Чем мне нравится Кирилл Серебренников: он не бросит недоделанное, ищет выходы, решения. Я сама такая же. Не успокоюсь, пока не будет сделано так, чтобы я верила, что правдиво существую в этой ситуации.
- С Серебренниковым легко нашли общий язык?
- Да, это человек, с которым мне легко. Он серьезно занят актерами и тем, чтобы мы "жили" правильно. Почему-то перед ним не стыдно, когда что-то не можешь выполнить. И над спектаклем "Фигаро" шла та же кропотливая, скрупулезная работа. Тяжелая, но приятная, потому что была замечательная атмосфера. Кирилл окружает себя не просто актерами, а друзьями, с кем говорит на одном языке.
- Но вам должно быть известно, что эксперименты этого режиссера далеко не всем по вкусу...
- Искусство движется вперед, появляются новые таланты, которые не вписываются в стереотипы. И это прекрасно, потому что, если будет одно и то же, мир превратится в скопище унылых стариков. Каждое поколение должно делать открытия. У Жюля Ренара есть замечательная фраза: "Талант входит в жизнь с кощунством на устах" - и каждое поколение должно прийти со своим протестом. Как в Александринском театре замучили бедного Гоголя, он бежал, расстроенный провалом пьесы "Ревизор". И Чехов бежал из театра после провала пьесы. И так будет всегда. Я смотрела фильм о Стравинском, его спросили: "На вас часто обрушивалась критика. А сейчас вас понимают?" Он ответил: "Нет, но теперь уже делают вид, что понимают". Когда Кирилл сделал в "Современнике" замечательный спектакль "Антоний и Клеопатра", как окрысились критики! Впереди бежали бывалые театралы, которые знают, как "можно" и "нельзя"... Никогда не хотела бы пополнить их ряды.
- Вы сыграли несколько блистательных ролей в картинах Эльдара Рязанова. Как началось ваше сотрудничество?
- Впервые Эльдар Александрович пригласил меня на небольшой эпизод в фильме "Ирония судьбы...". Роль подружки главной героини. Но что же делать, есть и такая роль. Честно говоря, не хотелось играть в таком крохотном эпизоде, но Рязанов уговорил. И правильно сделал.
Был момент, когда вокруг меня кружились несчастья, мама умерла, а Рязанов пригласил сниматься в "Небесах обетованных", и это меня просто спасло. Потом в "Старых клячах" не смогла играть одна известная актриса - опять вызвали меня. Я и в "Андерсене", последней по времени картине режиссера, снималась, но в конечной версии Рязанов мою роль вырезал. Сказал, что она не поместилась в метраж картины. Наверное, плохо сыграла. Но, чтобы ни случилось, мы с Эльдаром Александровичем очень нежно относимся друг к другу.
- В сериалах принципиально не снимаетесь?
- "Пятый ангел" - единственный случай в моей жизни. Но это работа блистательного режиссера Владимира Фокина. Недавно он закончил работу над фильмом по "Веселым похоронам" Людмилы Улицкой. Для меня там в принципе роли не было. Но он нашел совсем малюсенькую. Боже, сколько дублей мы делали, снимали, потом переснимали...
- Друзья занимают в вашей жизни большое место?
- Да, Алла Покровская - моя подруга. С Ольгой Александровной Аросевой тоже дружим... С Аллой Будницкой мы дом вместе построили. В одиночку было не поднять. А так вот подняли и живем теперь вместе: бедуем и радуемся. Есть у меня и такая замечательная подруга, как Мила Лось, она 25 лет прожила в Америке, а теперь вот вернулась. Она серьезный бизнесмен. А ее сын, окончив киношколу в Лос-Анджелесе, уже начал снимать картины в России.
- Чем занимаетесь на досуге?
- С удовольствием хожу в театр, я благодарный зритель. Интересуюсь изобразительным искусством, архитектурой. Очень люблю путешествовать. Читаю. Улицкая замечательно пишет. Прочитала переписку Льва Гумилева с женщиной, которую он любил всю жизнь. Очень нежные, трогательные письма. Я люблю такую литературу, она не только о человеке, но и о времени. Мне лично очень близко все ахматовское окружение.
- А сами вы еще не принимались за мемуары?
- Сама ничего не пишу. Но обо мне готовит книгу театровед Любовь Пайкова. Книга о творчестве, жизни, о том, во что я погружена...
- На людях вы всегда такая энергичная, а каково вам наедине с собой?
- Не скажу, что меня постоянно преследует уныние, но временами душа болит. Поводы, увы, есть. Обидно, когда нет работы, но еще обиднее, что жизнь такая короткая... Иногда словно проваливаешься в черную дыру, и она начинает засасывать. Хотя, конечно, уныние ни к чему хорошему не ведет, да и грех это. Надо бежать от унылых лиц за сто километров! Когда вокруг вас причитают, кликушествуют, лучше всего спасаться бегством. Но, к счастью, бывают и моменты, когда Бог тебе улыбается...
Беседу вел