История экс-полковника ГРУ Владимира Квачкова – это реакция кадрового военного на сердюковскую армейскую реформу
«Труд», комментируя приговор Квачкову и его товарищам, обвиненным в организации военного мятежа и подготовке захвата власти, уже попытался сравнить вред, нанесенный государству отставниками-пенсионерами и экс-министром обороны Анатолием Сердюковым. По всему, с большим отрывом лидирует бывший глава военного ведомства (номер от 6 февраля 2013 года). Тему продолжает писатель Сергей Шаргунов, подписавший письмо в защиту полковника.
Многое из того, что я слышал из уст Квачкова на суде, я не могу принять. Но ясно и то, что ни за какие суждения и даже за мат не дают 13 лет колонии строгого режима. И ведь не только Квачков получил огромный срок: 11 лет дали Киселеву, на следующей неделе рассмотрят дело екатеринбургского полковника Хабарова... Из материалов дела видно, что этих пожилых людей явно провоцировали: к ним приходили сотрудники спецслужб, которые подбивали их на соответствующие разговоры из серии «а вот хорошо бы... ». И получали на это вполне предсказуемый отклик, естественный для кадровых офицеров с их уязвленным чувством гордости за страну и за свою армию. Реакцию людей, во многом деморализованных сердюковской армейской реформой, граждан, которые видят огромное количество несправедливостей и подлостей в стране. Эти застольные разговоры, записанные исподтишка, в лучших традициях известных времен, и оказались базой, фундаментом уголовного дела. Но если смотреть по фактам, то эти люди, в отличие от многих известных нам всем персон, никого не убили и ничего не украли. Однако «персоны» от наказаний легко уходят, а Квачков в свои 64 получает 13 лет строгого режима — по сути, пожизненно.
Конечно, это сигнал: не надо рыпаться со своим несогласием, молчите в тряпочку. Если уж пожилых людей вот так, за слова, можно вычеркнуть из жизни, то что уж говорить про других? Потешные мечты отставников, которые всю жизнь служили своему Отечеству и горячо переживают за его судьбу, и приговор им — это проявление вопиющей несправедливости. Надеюсь, наше письмо в защиту Квачкова и товарищей, подписанное людьми очень разными и по жизненному опыту, и по взглядам, повлияет на это неправое, по мнению многих, судебное решение.
Безусловно, Квачков, этот, как написал один комментатор, «старик со слюнями и матом, сотрясающим судебный «аквариум», не станет той знаковой фигурой политического заключенного, за которого страстно вступится наша и международная либеральная общественность. Квачков — во многом народный персонаж. На его стороне — глухая, безмолвная поддержка большинства. И хотя народ безмолвствует, осуждать такого — это игра с огнем.