Обычно на засилье жестокости в эфире более других сетуют родители, педагоги и медики. Их беспокоит будущее подрастающего поколения. Мои многолетние наблюдения за малым экраном свидетельствуют о нарастающей с каждым годом атмосфере жестокости на ТВ. Безжалостными стали не только сериалы и фильмы, не только некоторые телеведущие (их нередко теперь называют "телекиллерами"), но, увы, и мы, зрители...
В минувший четверг "Независимое расследование с Николаем Николаевым" (НТВ) было посвящено нашумевшей истории актрисы Натальи Захаровой и ее дочери Маши. Газета "Труд" не однажды писала об этом. После развода с мужем-французом по решению тамошнего суда мать потеряла право воспитывать своего ребенка. Девочку отдали в чужую семью, матери разрешают видеть ее раз в месяц в течение часа. Маша стала уже забывать русский язык...
Судьбе Захаровой сочувствуют многие. За нее просил при встрече с французским коллегой в Париже наш президент. И премьер-министры двух стран тоже касались этой темы. Не нашла русская женщина сочувствия лишь у соотечественников, собравшихся в телестудии на передачу, посвященную скандальной проблеме. Известный профессор-сексопатолог, не менее известная феминистка, психолог, да и большинство других участников программы с необъяснимой яростью напустились на Захарову. Они допытывались, не был ли ее брак далеко идущим расчетом, сколько денег (в долларах, естественно!) она будет получать на воспитание дочери от богатого иностранца, почему предпочитает жить во Франции, а не на родине.
Атмосфера неприязни в студии была столь велика, что в какой-то момент, кажется, и телезрители (сужу по себе) попали под ее влияние. Тоже начали считать "зелень" в чужом кармане, сравнивая ее с жалкими алиментами, которые получают наши "матери-одиночки". Завистливо обсуждали убранство небедного парижского дома Захаровой. Ведущий, будто предвидя такую реакцию, пригласил на передачу специалиста, оснащенного детектором лжи. Тот в финале программы официально сообщил, что степень правдивости Захаровой весьма велика - 96%. Но и это не остановило публику в ее "праведном" обывательском гневе.
Люди, собравшиеся в телестудии, нередко оказываются во власти того инстинкта, который характеризует толпу. В последнем выпуске "Моей семьи" (РТР) "соседи" (так называют многочисленную публику в студии, призванную судить услышанные житейские истории) поначалу жестоко встретили исповедь Наташи из Винницы, рассказавшей о странных прихотях своего благоверного. Они всерьез высмеивали, скажем, ее наивную веру в правомочность притязаний мужа на то, чтобы она... привела ему новую женщину. Чуть позже "соседи" смягчились и даже подбодрили Наташу, дали ей дельные советы. Но все равно ощущение бестактной жестокости людей, способных бесцеремонно вмешиваться в чужую жизнь и безапелляционно судить о ней, - от этой передачи, как, впрочем, и от всего цикла В.Комиссарова, остается. Да и приходящие со своими интимными откровениями вызывают чувство неловкости. Журналисту присуща грубоватая (а то и пошловатая) манера общения со своими героями.
Оксана Пушкина, в отличие от него, хорошо воспитана. Ее светская предупредительность, впрочем, нередко граничит с холодностью. А тут уж - один шаг до жестокости. В последнем выпуске "Женского взгляда", названном не без претензии "30 лет одиночества", речь шла о превосходной киноактрисе Александре Завьяловой, человеке трудной жизненной судьбы. Как всегда, Пушкина меланхолически констатировала факты, не потрудившись связать их в единую цепочку. Говорила что-то невпопад, сравнивала актрису с Гретой Гарбо и Анной Маньяни (уф!), награждала ее никогда не существовавшим званием "заслуженной артистки СССР". А в сути случившегося в ней надлома даже не попыталась разобраться. Кажется, для журналистки главным тут был спортивный интерес, заключенный в фразе: "Артистка впервые за 30 лет, прошедших после фильма "Тени исчезают в полдень", снялась в нашей передаче".
В последнем "Зеркале" (РТР) обсуждались проблемы пенсионной реформы. Вопрос этот интересует очень многих россиян: тех, что уже на пенсии, и тех, кому это грозит в недалеком будущем. Николай Сванидзе собрал в студии министров, думцев, профсоюзных боссов. Они говорили о предмете так мудрено, что понять их неподготовленному, тем более немолодому человеку было совершенно невозможно. Ведущий пытался было обратить на это внимание своих гостей, но куда там. Их пренебрежение к аудитории ведущий решил компенсировать трогательным эпилогом. Показал уголок столичного парка "Сокольники", где на одной из полянок в любое время года собираются пообщаться и потанцевать люди - в основном пожилые и одинокие. Сделал это без комментариев: резкая чужеземная музыка, тусклое освещение, грязный снег под ногами танцующих. От такого антуража ощущение жестокости становилось еще сильнее...