ДОГНАТЬ И ПЕРЕГНАТЬ СОЦИАЛИЗМ
- Скажите, Евгений Олегович, как вы попали в министерское кресло?
- Случайно. Помню, вскоре после чернобыльской аварии создавали Минатом и еще тогда мне, директору НИИ энерготехники, секретарь ЦК Долгих предлагал его возглавить. Я отказался. Считал и считаю, что по натуре не гожусь для этой должности - она для дипломатов, аппаратчиков, постигших науку самосохранения. Но так случилось, что в 96-м году закачалось кресло под прежним министром. И когда я узнал, какая готовится альтернатива, то сделал все возможное, чтобы возглавить атомное ведомство. Птичку стало жалко. Пришел в кабинет Черномырдина, который через три недели подал в отставку. Пережил пять правительств, сейчас шестое. Могу считаться ветераном.
- И, наверное, точно знаете, грозит ли России энергетический кризис?
- А грозит ли России экономический рост? Если да, то тогда и на ваш вопрос ответ будет утвердительный. Энергетика, как область весьма инерционная, не сможет быстро ответить на новые запросы промышленности. Тут я не согласен с советником президента Илларионовым, который полагает, что нас выручат ресурсосберегающие технологии: до них еще предстоит добраться.
- Но станции как стояли, так и стоят. Значит, сегодня должен быть резерв, запас...
- Давайте вспомним середину 80-х, когда предприятия еще работали. Уже в ту пору глава Минэнергетики получил первый выговор - "за падение частоты". Не чистоты нравов, а частоты в электрических сетях. Тогда же начались и веерные отключения, которые мы сегодня в массовом порядке наблюдаем на Украине.
В России с тех пор энергетика тоже не развивалась. За эти 10-15 дурных лет мы больше потеряли, чем приобрели. Хотя на бумаге числится процентов 20 избыточных мощностей, но фактически запаса не существует. Значит, если до уровня середины 80-х поднимется экономика, то кризис энергетики неизбежен. Ведь почти ничего не делается по ее развитию.
- В том числе и в ведомстве Минатома?
- Мы единственная отрасль, которая вышла на "советский" уровень. Самое большое достижение российской атомной энергетики во времена СССР - чуть больше 128 млрд. киловатт-часов. А в прошлом году АЭС выдали свыше 130 миллиардов.
Но Минатом - не вся энергетика, мощность наших станций составляет лишь10 процентов в общем объеме. Правда, производим все-таки 15 процентов электроэнергии.
- Ну а - какой удельный вес должны занимать АЭС?
- Есть разные точки зрения. Во Франции, например, АЭС производят около 80 процентов электроэнергии. На мой взгляд, и нам надо обеспечивать запросы промышленности не за счет органического топлива.
ЭКОЛОГИЯ: МИФЫ И ФАКТЫ
- Наверное, все были бы за АЭС, если бы не опасность аварий. Чернобыль стал катастрофой века.
- Знаете, я сам три месяца после трагедии провел в Чернобыле, был членом трех госкомиссий, занимавшихся устранением последствий аварии. И как специалист утверждаю, что некорректно называть Чернобыль крупнейшей техногенной катастрофой ХХ века. Он меркнет, например, на фоне недавнего землетрясения в Индии или аварии на химкомбинате в Бхопале в той же стране. Катастрофа тем страшнее, чем больше потерянных человеческих жизней.
- А как же ликвидаторы?
- Из них погибло сразу, в 86-м году, около 30 человек. Позже умерли еще несколько десятков. Это из примерно 350 ликвидаторов, получивших сильную дозу радиации. И еще с диагнозом поражения щитовидки зафиксировано около 2400 детей.
- Позвольте, экологи называют цифры людских потерь на порядок больше. Заражены огромные территории, десятки сел, где жить нельзя...
- Наука признает не эмоции, а объективные факты. Я вам привожу данные не Минатома, а Минздрава. По оценке Института биофизики, ликвидаторы в своей возрастной группе по смертности даже уступают среднестатическим российским гражданам. Беда в том, что в обыденном сознании Чернобыль превратился в социальную, психологическую катастрофу. То есть ликвидаторам постоянно повторяют, что они приговоренные - и в итоге у людей психические отклонения, угнетенное состояние, суициды. Их назвали жертвами ученые, политики, некоторые из которых себе на этом имя сделали - и самое страшное, что люди им поверили. Живут с клеймом жертвы, считают себя ущербными, хотя молоды и здоровы.
Поймите меня правильно - их, ликвидаторов и жителей прилегающих к Чернобылю территорий, не надо никаких льгот лишать, это действительно несчастные люди. Но их несчастье не от облучения или изотопного воздействия.
- Может, вы считаете, что противники инициатив Минатома не имеют право на собственное мнение?
- Этого я не говорил. Потому что считаю наличие сильного экологического движения благом для страны. Это как в науке, где на пути к открытиям ученому совершенно необходим оппонент. В той же Франции благодаря экологическому движению создана самая современная, самая защищенная атомная энергетика. Но у нас, к сожалению, серьезных экологов, которые ведут с нами аргументированный диалог, можно по пальцам пересчитать. Подавляющее большинство преследуют одну цель - поднять шум, раздуть скандал.
- Если так, что мешает наказать их через суд?
- Меня трудно вывести из себя. Как говорится, кого больше поливают, тот быстрее растет.
А если серьезно, то не все спускаем на тормозах. Вот в 98-м году, вскоре после дефолта, мы буквально вырвали 80 миллионов долларов из МОСТ-банка, вернули деньги предприятиям. И как по команде в ряде СМИ пошел массированный "накат" на Минатом. Мы тогда подали пять исков. Два выиграли, остальные ответчики в бегах, под разными предлогами уклоняются от суда.
- Общественность взбудоражена проектом закона, который разрешит ввоз отработанного ядерного топлива. Минатом обвиняют в намерении превратить Россию в ядерную помойку...
- Все та же подмена понятий. Мы никогда не лоббировали ввоз в страну и захоронение радиоактивных отходов. Речь идет о предоставлении услуг по переработке облученного ядерного топлива. Ничего общего со свалкой технология не имеет. Это переработка не отходов, а восстановление твэлов. Топливо можно многократно использовать, потому что его энергетический потенциал на АЭС не вырабатывается.
Что касается безопасности. Мы проводили испытания - для доставки предназначены специальные бронепоезда, даже при падении вагона под откос с грузом ничего не происходит.
- Ну а зачем вообще этот сыр-бор? Пусть хранят и перерабатывают ядерное топливо где-нибудь в Германии...
- Это можно. Вот я как-то приехал к своему партнеру в Шотландию, а он мне говорит : "Скоро в юбочках и с волынками будем зарабатывать на хлеб, потому что своей промышленности почти не осталось". Если мы сошлись, что стране нужна энергетика, в том числе атомная, то тогда надо бороться за место на рынке переработки ядерного топлива. Подчеркиваю: топлива, а не отходов! В мире всего 5 стран, способных это делать, не создавая ничего принципиально нового. Пока никого отработанное топливо не беспокоит, но лет через 10 лет этот рынок станет очень выгодным. Вопрос в том, в каком качестве мы на нем будем присутствовать - как плательщики или как исполнители.
- Скандал с заболеванием лейкемией миротворцев в Косово. Виноват уран?
- Не может быть лейкемии даже от контакта с природным ураном. Это чушь несусветная. Кроме прочего, у лейкемии другие латентные периоды - для ее проявления требуется от 3,5 до 5 лет.
Но кто сказал, что в этих снарядах был только уран? Ведь сброшено огромное количество обычных тяжелых бомб, нанесен мощнейший удар по экологии. Одной ртути, как писало в отчете МЧС, пролито на землю около 8 тонн, плюс диоксины, что попало сливали в реки...
- Ваше отношение к решению о закрытии Чернобыльской АЭС?
- На мой взгляд, не было ни технических, ни экономических предпосылок для закрытия станции. Но она стала полем битвы за крупную экономическую помощь, за кредиты. Для Запада геополитически важно найти механизм подавления экономики на Востоке. Не удивлюсь, если следующим шагом будет на нас давление по тому же признаку - на Курскую или Ленинградскую АЭС. Политика всегда обслуживает экономику. Усиление зависимости любой из постсоветских стран в энергии, металле или электронике - это нормальная задача для западного политика.
РЕФОРМА НЕ "ПО-ЧУБАЙСУ"
- Вы хотите создать генерирующую компанию на базе "Росэнергоатома". Это в пику реформе, которую затеял "главный энергетик"?
- Отнюдь. "Росэнергоатом" создавался в спешке, и еще в 98-м году правительство поручило привести его, так сказать, юридическую форму в соответствие с правовым полем. Мы привели, стали согласовывать - тут кризис, отставка правительства...Так и тянулось. Последний раз все закончили, но вдруг глава Минэкономики отозвал свою подпись - давайте, мол, создадим две компании, чтоб не заподозрили в монополизме. В стране плохо работает 90 процентов энергетики, но почему-то заботы проявляются по поводу оставшихся 10. Логичнее оставить в покое бегущего карлика и сосредоточиться на кашалоте, который едва шевелится.
- Но вы высказывались и по энергетике в целом, предлагали свой вариант реформирования. В чем отличие от реструктуризации "по-Чубайсу"?
- Руководство РАО реструктуризацию предлагает провести в интересах компании. А кто поручится, что они совпадут с государственными? Вот тут грань, водораздел. Исходя из интересов компании, Чубайс предложил несколько неглупых вещей по повышению эффективности работы. И между делом одну вещь, которую никто особо не выпячивал, - ликвидацию ответственности новой компании за обеспечение энергией регионов. Что де-факто уже произошло в Приморье, теперь собирались закрепить де-юре.
Но по ходу обсуждения премьер поменял приоритеты. К нему пришли с планами реструктуризации РАО, а он предложил обсудить подходы к реформированию, принципы реструктуризации отрасли.
- Какой быть энергетике - государственной или частной?
- Приватизация подстегнет цены. В Словакии пошли по этому пути - и тарифы сегодня от 6 до 9 центов за киловатт. Выдержит это наш реальный сектор? Никогда, все остановится! Промышленности нужно дать шанс. За счет внутренних резервов "Росэнергоатом" готов удержать тарифы для АЭС на уровне одного цента за киловатт. Это реально, если сети останутся в руках государства.
- Что вы имеете в виду?
- В прошлом году руководство РАО ЕЭС успешно решало проблему с платежами, не меньше 70 процентов потребители энергии оплатили "живыми деньгами". Но при этом атомные станции получили деньгами только 47 процентов, так как не имеют прямого выхода на рынок и вынуждены отдавать энергию структурам, которыми управляет РАО.
Вот, скажем, был период, когда Балаковская АЭС производила электроэнергию по 11 копеек, а потребителю киловатт-час стоил 28 копеек. Разве тут нет резерва для снижения тарифов? Поэтому мы предлагаем разделить оплату генерирующим компаниям и сетям. И будем соревноваться со всеми производителями энергии в равных условиях.
НЕ ЖЕЧЬ АССИГНАЦИИ
- Есть ли у Минатома идеи, как утолить энергетический голод?
- Глава Газпрома Рем Вяхирев высказал пожелание по сокращению потребления природного газа для производства энергии. Так вот, эти планы могут быть обеспечены за счет развития АЭС. В прошлом году мы высвободили 40 млрд. кубометров газа, то есть избавили от необходимости его сжигать в топках электростанций. К 2020 году предполагаем выйти на цифру экономии 105 млрд. кубов, еще через 10 лет - на 130 млрд. кубометров газа. Именно такую цифру называл глава Газпрома.
- Но 30 лет - срок немалый.
- Можно все сделать вдвое быстрее. Если не только на силы Минатома надеяться, а решать проблему атомной энергетики на государственном уровне. Как это делала все та же Франция после 73-го года, когда страну потряс энергетический кризис.
- На саммите тысячелетия наш президент говорил о реакторе "Брест", который станет прорывом в атомной энергетике.
- Инициатива гораздо шире. Наш президент говорил об инновационном ядерном топливном цикле. Он обладает несколькими особенностями. Скажем, "Брест" реализует параметры по безопасности, при которых в принципе невозможен Чернобыль. Во-вторых, это эквивалентный топливный цикл, когда после использования урана радиоактивность одинаковая и мы не нарушаем природный баланс. В третьих, это возможность разделить потоки. Не делать из одних материалов и оружие, и "мирный атом".
- Когда все это будет?
- А это все идет. Наука и атомная энергетика не стоят на месте.