Главный приз в номинации «Проект года» получили группа «АЕС+Ф» и Гриша Брускин
В бывшем кинотеатре «Ударник», который теперь станет частным музеем современного искусства, прошла церемония награждения Премией Кандинского. Главный приз в номинации «Проект года» получили сразу два финалиста — группа «АЕС+Ф» и Гриша Брускин. С точки зрения «Труда», такое решение жюри — вовсе не неожиданность, а закономерность.
В фойе «Ударника», где недавно закрылась выставка работ участников Премии Кандинского — 2012, собрался столичный арт-бомонд. Главный вопрос — кто станет победителем — почти не обсуждали, зато много говорили о Pussy Riot — очевидно, в качестве компенсации за то, что скандальная панк-группа не вошла даже в лонг-лист премии.
Единственная интрига этого года состояла в том, что в шорт-лист из трех финалистов помимо прославленных «аесов» и не менее известного Гриши Брускина вошел Аладдин Гарунов — художник слабоватый, зато говорящий о важной для современной России теме — исламе. Его проект «Тотальная молитва» — попытка рассказать о красоте мусульманства, которое тем не менее часто выступает в роли агрессора. Но Гарунову для Премии Кандинского не хватает медийности: ее учредители (культурный фонд «Артхроника», выпускающий одноименный журнал) сторонятся неожиданностей и предпочитают награждать «верняк».
Так что жюри пришлось выбирать между двумя монстрами современного искусства. И жюри от этого выбора отказалось, наградив обоих. У «АЕС+Ф» — масштабная видеоинсталляция Allegoria Sacra, затрагивающая важные для художников темы мультикультурализма и политкорректности. «Священная аллегория» стала завершающей частью «аесовской» трилогии про современные ад, рай и чистилище. Между тем первая, «адовая» часть — «Последнее восстание» — уже выходила в финалисты премии в 2007 году, когда «Кандинского» вручали впервые. Но тогда главный приз получил Анатолий Осмоловский. Видимо, учредители решили подождать, когда творение «аесов» будет проверено не только критикой арт-сообщества, но и временем — как настоящее произведение искусства.
Проект Гриши Брускина «Время Ч» тоже заслуживает всяческих похвал. Это эффектная скульптурная инсталляция с множеством маленьких фигурок, каждая из которых представляет человека, борющегося с невидимым врагом. Но за спиной у Брускина уже столько признаний (даже выставка в консервативном Пушкинском музее, который, как известно, почти не дружит с современным искусством), что Премия Кандинского в этом списке выглядит лишь милым дополнением.
Премия Кандинского на деле более консервативна, чем государственная «Инновация», жюри которой в 2011 году не побоялось вручить главный приз арт-группе «Война». Учредители премии боятся не только оппозиционного искусства, но и вообще — любых малоизвестных имен. Поэтому награждают чаще всего тех, кто почти стал «классикой». Ждать от Премии Кандинского прорывов глупо. Единственное, что можно с нее взять — это деньги: 40 тысяч евро за «Проект года» и 10 тысяч евро — молодому художнику. На эту тему в своей речи «вручанта» премии пошутил и художник Александр Меламид: «Художник, который зарабатывает продажей своих картин, чувствует себя лучше психологически и физически». Что ж, с этим не поспоришь.