На словах он почитает родителей, целует маменьку в плечико, поучает своих братьев... И "ради их блага" прибирает все наследство к рукам, держит в "черном теле" сыновей, а когда те отдают Богу душу - на похоронах не плачет, потому что на то была воля Божья. Фарисейство, доведенное до предела, до той роковой черты, за которой уже видится тень Антихриста, прозвучало в спектакле Кирилла Серебренникова зримо и убедительно. Режиссер не заигрывает с публикой, не успокаивает ее, он обращает взоры зрителей к себе и жестко спрашивает: неужели человеческие сердца настолько заскорузли и охладели, что теперь позволено все, даже предавать самое святое, прикрываясь заповедями Христа?
Честно сказать, такой постановки вопроса я не ожидала от модного авангардиста, до этого, как мне казалось, занятого только собой, использующего классику для сочинения экстравагантных спектаклей, идущих вразрез с авторской мыслью. Тут же возникало впечатление, что режиссера "прорвало", и он решил высказаться о наболевшем. А Салтыков-Щедрин выступил у него в роли провидца, еще в ХIХ веке предостерегавшего соотечественников от духовной гибели, несущей России страшную угрозу.
В первую очередь Серебренников представляет общую картину нравственного распада семьи, в которой дети и родители давно живут, словно чужие, и их ничто не связывает, кроме выгоды. Эта же тема прослеживается и в художественном оформлении спектакля. Дом Головлевых с маленькими окошками, куда не проникает свет и оттого царит вечный полумрак, похож на амбар, пропитанный страшной мерзостью запустения. Здесь постоянно что-то сортируют, складывают, огромные белые напоминают снежные сугробы, а хлеб и сахар перемалывают в мясорубках за длинным столом, на котором потом деловито обряжают покойников. Постепенно смерть становится полновластной хозяйкой в этом доме, и радость навсегда покидает его. Одна жертва тянет за собой другую, а на подмостках стоит дирижер Иудушка и руководит этой похоронной процессией, заранее зная, кому из присутствующих надо готовиться к уходу на тот свет.
Евгений Миронов поразительно тонко живописует превращение послушного мальчика в монстра, скрывающего свое волчье нутро под личиной агнца Божьего, которому будет отказано только в одном: он не сможет перекреститься.
И все-таки в финале спектакля режиссер наказывает зло и устами матушки в мастерском исполнении Аллы Покровской, проклинает Иудушку. Ее хриплое "Про-кли-на-ю!!!" доносится до самого последнего ряда зрительного зала, и каждый внутренне содрогается, понимая, сколь велика трагедия этой женщины, родившей на свет своего злейшего врага и - врага человечества.
14:24
Шольца напугал «Орешник»
