Ситуация в Сирии, согласно новостям, которые приходят оттуда с завидной регулярностью, напоминает начало кровавой революции: сотни жертв, войска президента республики Башара Асада расстреливают мирное население, оппозиция бунтует.
Самая горячая точка, согласно сообщениям зарубежных информагентств, — Хомс, расположенный в 130 километрах от Дамаска. В пятницу, 10 сентября, этот третий по величине сирийский город с 1,
На автовокзале, который расположен километрах в десяти от Хомса, предлагают побродить по ближайшим окрестностям — в городе неспокойно. Несколько таксистов наотрез отказываются везти в центр. На вопрос «Почему?» невнятно говорят
На въезде таксист снижает скорость и выключает музыку. Он почти не говорит
Через несколько минут машину останавливает полицейский патруль: два человека в белоснежных рубашках, шлемах, с автоматами Калашникова. Они о
Зарубежные сообщения раскрашивают Хомс в цвета крови — согласно им, здесь должны быть танки, стреляющие из автоматов солдаты и непрерывные демонстрации. То, что происходит в городе на самом деле, никакого отношения к этим кровавым картинам не имеет. Никаких демонстраций здесь нет и в помине. Людей, которые могут стрелять, жители называют не иначе как террористами и дружно признаются в любви к президенту — Башару Асаду.
«Никакой революции в Сирии быть не может, — говорит уроженец Хомса, уже 9 лет работающий в Америке и заглянувший сюда на пару дней. — Единичные оппозиционеры твердят о свободе, но никому здесь она не нужна. 80% населения влюблены в Башара Асада, и никто не хочет менять режим».
Любовь к президенту видна в любой точке Сирии — куда ни глянь, везде будет портрет Башара: в такси, на столбах, в магазинах и кафе, на футболках мужчин и особенно детей. Не было ни одного человека, который на вопрос «Нравится ли вам Башар Асад?» дал бы отрицательный ответ. Кроме того, Башар Асад славится своим либерализмом: выводит войска из Ливана, сотрудничает с ООН, создает антикоррупционную службу и обещает много чего еще.
«Башар много сделал для Сирии. Те, кто хочет его убрать, просто борются за власть», — говорит Салим. Ему 23 года, он инженер и целыми днями чинит мобильные телефоны. В перерывах между признаниями в любви к Асаду, Сирии и России он показывает свои руки и жалуется на усталость, поскольку работает без выходных.
«Сейчас все, кто занимается мало—мальски полезным делом, могут легко найти себе работу. Если Башара сместят, наступит неразбериха. Террористам нужна только власть, больше ничего. А все западные каналы врут о том, что у нас происходит», — Салим достает мобильный телефон и показывает картинку: слон с крыльями на фоне пустыни, подпись —
Есть и более радикальные мнения. Профессор психологии Мухаммад, с которым я познакомилась еще по дороге в Сирию, говорил, что оппозиции здесь нет — террористы подосланы Америкой, чтобы сломать режим, а потом действовать по излюбленному ближневосточному сценарию: отправить туда свои войска и захватить нефть.
Создается впечатление информационной войны. На Западе твердят, что режим Асада под угрозой, сирийцы говорят о террористах, подосланных Америкой, а сирийская пресса, будто воруя фотографии у зарубежных изданий, указывает, что все это дело рук боевиков. Когда приезжаешь в Хомс, кажется, что все это только выдумки.
«Сегодня пятница, выходной, все отдыхают — поехали к морю», — говорит продавец единственного открытого в Хомсе магазина. Ему тоже не веришь: до ближайшего морского города — Латакии, где тоже должны быть беспорядки, — больше ста километров.
Рядом с продавцом стоит мальчик и быстро говорит на арабском нечто явно противоположное: в его речи мне удается разобрать слова «террористы», «мафия», «стрелять». Все сидят дома, потому что боятся террористов и беспорядков, пережидают. Единственный более или менее живой квартал в Хомсе, где открыты палатки с шаурмой, мужчины курят кальян и играют дети, увешан сирийскими флагами и портретами Асада. Только здесь таксист включил музыку, но, едва отъехав от огромного флага, растянутого во весь дом, он снова выключил магнитолу. Есть перестрелка, нет — веселиться в такой атмосфере всеобщего страха все равно трудно.
Выстрелов при этом не слышно — о них только говорят, их боятся. Количество солдат, охраняющих правительственные здания, автоматы и редкие укрепления на улицах внушают страх. Никто не рассказывает о перестрелках, все кратко описывают ситуацию в городе как «some troubles» — немного проблем. Это словосочетание повторяют все, кто говорит
На выезде из города машину снова останавливают — солдат долго спорит с водителем, вертит пальцем у виска. Такси резко трогается с места, а побледневший водитель поворачивается ко мне и жестами показывает, что
На следующий день — в субботу, 10 сентября, — появились первые новости о новых «пятничных» беспорядках в Сирии. К предыдущим