Барсуки, деревню неподалеку от белорусской границы, стерли с лица земли через несколько месяцев после чернобыльского апреля. Если же от Барсуков податься в сторону, где виднеется изумительный бор, очутитесь в селе Заборье Красногорского района Брянской области. Это, наверное, самая зараженная радиацией земля "жилой" России - село, которое должно было исчезнуть через несколько часов после чернобыльской катастрофы, потому что жить в нем нельзя, как нельзя жить в огне. Однако случилось невероятное: Заборье не попало в правительственный список поселений, относящихся к зоне отчуждения, хотя те же Барсуки, где радиация вдвое ниже, сровняли с землей. Председатель чернобыльского комитета Брянской областной Думы Станислав Ковалев полагает, что правительство попросту не знало, что делать с большим, самым богатым в районе селом, где жили 1600 человек.
После 26 апреля, вспоминает Надежда Григорьевна Мельникова, никого не предупредив о смертельной опасности, выгнали народ на весенние поля, в том числе школьников:
- Тучи черные поплыли, а потом розовый град посыпался - вот диво. Дожди шли беспрестанно. На поле полдня поработаешь - очи набухнут и слипаются. Ничего понять не могли. Начальники на ферму боялись зайти, а нам приказывали: доите коров.
На попечении лесника Василия Ивановича Семенченко был заболоченный участок:
- Приехал как-то раз главный лесничий из района. Только зашел на болото - сразу бежать. Горилки напился и уехал. Удостоверение ликвидатора потом получил. А мне ничего не дали.
Кстати, удостоверение ликвидатора получил только один из 1600 жителей Заборья - председатель колхоза. Сельские начальники первыми покинули малую родину, получив выкуп за оставленные дома. Рядовым же колхозникам ни денег не досталось, ни транспорта. Односельчане потом сообщали с нового места жительства, что почему-то многие дома для переселенцев заняли люди, приехавшие вовсе не из чернобыльского края. У оставшихся заборцев отняли всю домашнюю живность, чем обрекли их на полуголодное существование. Надежда Григорьевна говорит, что у чиновников сказ был короток:
- Живете - живите, сдыхаете - сдыхайте.
Мало что изменилось за 16 лет. Нынче в Заборье больше 100 душ, из них десять детей. Самой маленькой девочке - годик. Александр Пинчуков, ее отец, никакой опасности для ребенка не видит. Равнодушно наблюдает, как Станислав Ковалев измеряет беспрерывно стрекочущим прибором уровень радиации. Побродив по деревне, мы убедились, что гаммафон в основном превышал 200 микрорентген. На грядках, где женщины сажали свеклу, зашкалило за 300. Напомню, нормальным считается фон, не превышающий 20 микрорентген.
На дорожке, ведущей в лес, расстрелянный квадрат жести с предостережением о радиоактивной опасности. Но все запреты забыты. В Заборье собирают грибы и ягоды, на огородах выращивают овощи, продавая излишки заезжим купцам, везущим "светящийся" товар в Брянск, Москву и другие города. На всю деревню только два оптимиста - пенсионер Михаил Семенович Тищенко и 32-летний Пашка, который не преминул похвастаться, что по причине "неистраченной мужской потенции" приставал даже к заезжим ирландкам. Заборский обольститель не в обиде на радиацию, да и что обижаться, если в порядке самолечения ежедневно в больших дозах потребляет самогон? Михаил Семенович же утверждает, что мед с пасеки не содержит радиации. Врачи будто бы сказали ему, что и картошку, и свеклу, и фрукты с его огорода можно есть даже детям. Дочь поджарого оптимиста Елена Ефименко намного осторожнее, потому что работает медсестрой в Заборье и почти каждый день принимает хворающих стариков. Десятилетний сын и восьмилетняя дочь Елены часто гриппуют, жалуются на головные боли.
- Вообще здоровье у жителей нашего села плохое. У многих ноги отказывают, суставами мучаются. Муж мой инвалидом стал, у него больные печень и поджелудочная железа. А что вы хотите, если молоко в 20 раз "грязнее" нормы. Мы все домашним хозяйством кормимся. Как прожить, если пособие на детей 70 рублей - в Чернобыльской зоне! Читаешь: отправили на отдых за границу одну группу детей, другую. А наши никому не нужны. Ни одного дозиметра в деревне нет, недавно и машину отобрали у фельдшерского пункта, теперь вот пешком хожу...
Получив новую чернобыльскую программу, принятую правительством России, Станислав Ковалев поразился: из нее "выпал" не только Красногорский район, но и еще несколько. Заборье попросту забыто вместе с его жителями.
- Я допытывался у депутатов Госдумы от Брянской области, как же они допустили эту несправедливость, но так ничего и не добился, - досадует Станислав Григорьевич.
Людей отсюда нужно переселять как можно скорее. Но до сих пор нет ответа на вопрос: когда?
Россиянин впервые выиграл процесс против родного государства в Страсбургском суде по правам человека. "Чернобылец" Анатолий Бурдов доказал: власти выплачивали ему положенные компенсации с незаконными задержками. В результате России рекомендовано привести законы в соответствие с подписанными международными конвенциями. Другими словами - выплачивать деньги участникам ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС, не ссылаясь на недостаток финансов. Свой первый судебный иск Анатолий Бурдов подал еще в 1997 году и с тех пор неоднократно выигрывал процессы. Всякий раз суд признавал, что проблемы со здоровьем связаны с большой дозой радиации. Однако власти города Шахты Ростовской области выплачивать компенсации не спешили. В конце концов деньги вернули 5 марта 2001 года. А после обращения в Страсбург ему обязаны еще выплатить компенсацию в 3 тысячи евро. Найдет ли почин Бурдова последователей? По всей вероятности - да.